Иван Федорович (настоящее отчество – Тевадросович) Тевосян родился 4 января 1902 года (по старому стилю 22 декабря 1901 года) в городе Шуша Елисаветпольской губернии (ныне территория Нагорного Карабаха). Армянин, сын портного-кустаря. В 1906 году во время армяно-азербайджанской резни семья бежала из Шуши и поселилась в Баку.

Oкончил православную церковно-приходскую школу в Баку, трехгодичную Торговую школу там же. После её окончания работал в Волжско-Бакинском нефтяном обществе конторщиком, счетоводом, помощником бухгалтера. Одновременно по вечерам учился экстерном в гимназии.

Был активным участником революционных событий 1917 года. В июле 1918 года вступил в РКП(б). С конца 1918 года до апреля 1920 года работал в бакинском большевистком подполье, продолжая служить в Волжско-Бакинском нефтяном обществе. В марте 1919 года избран членом подпольного городского комитета РКП(б), в августе 1919 года - секретарем одного из подпольных районных комитетов в Баку. Подвергался аресту и несколько месяцев провел тюрьме, был освобожден за недоказанностью вины. В апреле 1920 года участвовал в восстании в Баку, скоординированном с началом наступления войск Красной Армии.

После восстановления советской власти в Баку 28 апреля 1920 года Тевосян назначен ответственным секретарем Городского районного комитета РКП(б), а также членом Центрального правления союза работников нефтяной и металлургической промышленности Баку и членом Ботинского Совета профессиональных союзов.

В марте 1921 года будучи делегатом Х съезда РКП(б), участвовал в подавлении Кронштадтского восстания. С 1921 по 1929 годы обучался в Московской горной академии на металлургическом факультете и был секретарем партийного бюро академии. В период учебы в академии Тевосян проходил производственную практику на Таганрогском металлургическом заводе (рабочий в мартеновского цеха, подручный вальцовщика трубопрокатного цеха); на Сталинском металлургическом заводе в Донбассе (помощник сменного инженера мартеновского цеха); на заводе имени Дзержинского (Каменка, ныне Днепродзержинск, инженером мартеновского цеха), на заводе «Электросталь» Московской области (рабочий на литейной канаве, помощник мастера электросталелитейного цеха, мастер цеха). В 1929 -1930 годах находился в командировке на металлургических заводах в Германии, Чехословакии и Италии.

С ноября 1930 года - начальник электросталеплавильных цехов, а затем главный инженер завода «Электросталь». С 1932 по 1937 годы Тевосян избирался членом Московского областного комитета ВКП(б), с 1930 по 1934 – членом Центральной контрольной комиссии ЦК ВПК(б), членом ЦИК СССР в 1934 - 1937 г.

С августа 1931 года И. Ф. Тевосян - управляющий только что созданного объединения «Спецсталь» (в составе металлургических заводов «Электросталь», «Серп и Молот», «Красный Октябрь», «Днепроспецсталь», Верх-Исетского и Надеждинского в Свердловской области, ферросплавных Челябинского и Зестафонского). Объединение имело жесткую задачу значительно повысить производство ферросплавов и сталей. Эта задача была выполнена.

В декабре 1936 года И.Ф. Тевосян назначен начальником Седьмого Главного управления (производство брони) Народного комиссариата тяжелой промышленности СССР. В июне 1937 года был создан Народный комиссариат оборонной промышленности СССР, в котором И.Ф. Тевосян назначен начальником Второго Главного управления (судостроение), и одновременно – заместителем и первым заместителем Народного комиссара оборонной промышленности СССР. Отечественные и зарубежные историки дают высокую оценку работе судостроительной отрасли СССР в предвоенные годы. Тогда были введены в строй крейсер «Киров», лидеры эсминцев «Москва» и «Минск», новые типы подводных лодок, эсминцев, тральщиков, речные мониторов, боевых катеров различных классов). Были построены новые крупные судостроительные заводы на Севере и на Дальнем Востоке. В 1937 году была арестована сестра И.В. Тевосяна (скончалась в тюрьме во время следствия), сам он подвергался «оперативной разработке» и разбирательствам в комиссии ЦК ВКП(б).

Лучшие дня

В январе 1939 года был создан Народный комиссариат судостроительной промышленности СССР и Тевосян назначается его первым наркомом. Им проведена большая работа по созданию аппарата наркомата, привлечению к его работе крупнейших ученых (в наркомате работали сразу три академика – А.Н. Крылов, Шиманский, Поздюнин). В 1939 году наркомат сдал флоту 112 кораблей. Усилия наркома могли бы принести ещё больший результат, но значительные силы были брошены на исполнение решения И.В.Сталина по строительству сразу двух типов новых линейных кораблей и второго поколения легких крейсеров. При том, что сами их проекты были выдающимся достижением советской кораблестроительной мысли, сами эти корабли не могли выполнить возложенных на них задач на Балтике и Черном море, для которых они строились. В начале войны строительство пришлось прекратить. То же относится и к достройке закупленного недостроенного германского тяжелого крейсера «Лютцов».

В 1940 году И.Ф. Тевосян назначен Народным комиссаром черной металлургии СССР. Эта отрасль к тому времени была признана провальной и перед Тевосяном была поставлена задача срочно исправить положение в ней. Он начал с реорганизации наркомата, введению первым в стране новой системы премирования работников и руководителей, добился снабжения рабочих наркомата по повышенным нормам работников оборонной промышленности. Для бесперебойности металлургических предприятий на каждом из них создавались запасы руды, кокса, угля, других материалов. Беспощадно карались нарушения технологического процесса, введена обязанность каждого руководителя перед назначением на управленческую должность не менее 2 лет отработать на производственной должности. Выполнен комплекс иных мероприятий. В результате в первом полугодии 1940 года Наркомат выполнил план на 94,5%.

С началом Великой Отечественной войны И.Ф. Тевосян произвел перестройку наркомата в соответствии с нуждами военного времени, организовал разработку плана эвакуации предприятий. В начале войны враг захватил территории, где до войны производилось 2/3 общего объема чугуна и 58% стали. Были потеряны важнейшие источники сырья. Тевосян много сделал для кардинального роста производства металла на новых металлургических базах страны - Магнитогорском и Кузнецком комбинатах. Срочно были модернизированы ряд старых уральских заводов. Были построены 10 доменных, 29 мартеновских, 16 дуговых электрических печей, 15 прокатных станов. В итоге в 1943 году советская металлургическая промышленность опередила Германию по производству стали.

За исключительные заслуги перед государством в области организации производства качественного и высококачественного металла для всех видов вооружения, танков, авиации и боеприпасов в трудных условиях военного времени, указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 сентября 1943 года Ивану Федоровичу Тевосяну присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и Золотой медали «Серп и молот».

После войны И.Ф.Тевосян возглавил работу по восстановлению разрушенных предприятий черной металлургии южных районов страны. По сложности задач эта работа не имела аналогов в мировой практике. Но она была выполнена - в 1948 году в Донбассе был достигнут довоенный уровень выплавки стали и производства проката, а в 1949 - выплавки чугуна.

В 1946 году Наркомат черной металлургии преобразован в Министерство черной металлургии СССР и министром назначен И.Ф. Тевосян. В июле 1948 года он возглавил Министерство металлургической промышленности СССР, образованное в результате объединения министерств черной и цветной металлургии.

В июне 1949 года Тевосян становится заместителем председателя Совета Министров СССР, он возглавляет гигантский комплекс - черная и цветная металлургия, угольная и нефтяная промышленность, геология, судостроение. Одновременно в декабре 1950 года он назначается министром вновь образованного Министерства черной металлургии СССР. С 16.10.1952 по 6.3.1952 был кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС.

В марте 1953 года была произведена реорганизация управления народным хозяйством СССР, Тевосян был назначен Министром металлургической промышленности СССР (был им до февраля 1954 года) и освобожден от обязанностей заместителя Председателя Совета Министров СССР. Однако уже в декабре 1953 года Тевосян вторично назначен заместителем Председателя Совета Министров СССР. Теперь он руководил черной и цветной металлургией, нефтяной, газовой промышленностью и геологией, строительством металлургических, химических, нефтяных и газовых предприятий, профессионально-техническим образованием. В этот период под его руководством были успешно решены задачи создания новых материалов для космической техники, радиоэлектроники и автоматики. Заслуги И.Ф. Тевосяна также в том, что он доказал целесообразность разработки железорудных месторождений Курской магнитной аномалии, форсировал изучение нефтеносных недр Прикаспия.

Выдающиеся результаты работы И.Ф.Тевосяна на всех порученных ему руководящих постах объясняются глубоким знанием металлургического производства, опытом работы на всех должностях на производстве от рабочего до директора, постоянным изучением передового других стран, а также его целеустремленностью и работоспособностью.

В 1956 году И.Ф. Тевосян выступил против предложенного Н.С. Хрущёвым территориального принципа управления народным хозяйством и предложил применить в СССР некоторые передовые методы управления промышленностью США. Ответом стали погромные высказывания Н.С. Хрущёва и ряда его ближайших соратников в адрес выдающегося руководителя промышленности.

В декабре 1956 года И.Ф. Тевосян освобожден от обязанностей заместителя Председателя Совета Министров СССР и назначен Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР в Японии. Но эта почетная ссылка продолжалась недолго. В сентябре 1957 года И.Ф. Тевосян тяжело заболел и вылетел в Москву на лечение. Скончался 30 марта 1958 года. Похоронен у Кремлевской стены на Красной площади в Москве.

Награжден пятью орденами Ленина (в том числе 1943, 1952), тремя орденами Трудового Красного Знамени, медалями. Депутат Верховного Совета СССР 1-5 созывов (1937 – 1958).

Выдающемуся государственному деятелю поставлены памятники в городах Шуша и Электросталь. Заводу «Электросталь» (город Электросталь Московской области) присвоено имя И.Ф. Тевосяна. Его имя носят улицы в городах Электросталь, Ереван, Степанакерт, Днепропетровск, Магнитогорск, Каменск-Уральский. На здании заводоуправления «Электростали» установлена мемориальная доска.

Тевосян Иван Фёдорович - (Тевадросович) (1901/1902 1958), политический и государственный деятель, Герой Социалистического Труда (1943). В 1939 40 нарком судостроительной промышленности, в 1940 48 и 1950 53 нарком, министр чёрной металлургии, в 1948 49 и в 1953 министр… … Энциклопедический словарь

Тевосян Иван Фёдорович - … Википедия

Тевосян Иван Фёдорович (Тевадросович) - (1902—1958), государственный деятель, Герой Социалистического Труда (1943). Участник подавления Кронштадтского восстания (1921). С 1939 нарком оборонной промышленности, заместитель председателя СМ СССР и одновременно в 1950—53 министр… … Большой Энциклопедический словарь

Иван Фёдорович Тевосян - советский государственный деятель Дата рождения: 4 января 1902 Место рождения … Википедия

Тевосян - фамилия. Известные носители: Тевосян, Иван Фёдорович Тевосян, Спартак Апетнакович … Википедия

ТЕВОСЯН - Иван Фёдорович (Тевадросович) (1902 58), государственный деятель, Герой Социалистического Труда (1943). Участник подавления Кронштадтского восстания (1921). С 1939 нарком оборонной промышленности, заместитель председателя СМ СССР и одновременно в … Русская история

Тевосян (фамилия) - Тевосян (арм. Թեվոսյան) армянская фамилия. Известные носители: Тевосян, Иван Фёдорович (1902 1958) советский государственный и партийный деятель. Тевосян, Спартак Апетнакович (р. 1949) политический и государственный деятель НКР … Википедия

Иван Тевосян - Иван Фёдорович Тевосян советский государственный деятель Дата рождения: 4 января 1902 Место рождения … Википедия

Г. СМИРНОВ

Иван Федорович

Когда в 1940 году в правительстве встал вопрос о том, кого назначить наркомом черной металлургии, в стране трудно было найти более подходящую кандидатуру на этот ответственный и важный пост, чем Иван Федорович Тевосян. В самом деле - его, тридцативосьмилетнего инженера и партийного руководителя, характеризовали колоссальный жизненный и производственный опыт и твердая, поистине коммунистическая идейная и духовная закалка.

Наверное, немало бы удивился кое-как сводивший концы с концами портной из городка Шуша в Азербайджане Тевадрос Тевосян, если бы кто-нибудь сказал ему, что родившийся в начале января 1902 года его сын Ованес станет известным на весь мир человеком, сделается министром и даже более того - заместителем главы правительства. Удивились бы и бакинские сверстники мальчика (стремясь спастись от горькой нужды, семья через несколько лет переехала в Баку). В этом интернациональном городе Ованес превратился в Ивана, а его отчество в русском произношении обратилось в «Федорович» да так и осталось на всю жизнь. Шестнадцатилетний Ваня Тевосян сделал окончательный выбор главного в своем жизненном пути - он вступил в большевистскую партию. А уже в следующем, 1919 году сделался секретарем подпольного горкома партии в столице нефтяного края. Позже Тевосяна избирают секретарем одного из бакинских райкомов, а в 1921 году посылают в качестве делегата на X съезд партии в Москву. Вместе с другими делегатами съезда он принимает участие в подавлении контрреволюционного Кронштадтского мятежа. А затем по партийной путевке идет учиться на металлургический факультет Московской горной академии. В 1927 году Тевосян приходит на подмосковный завод «Электросталь». Здесь он последовательно проходит первые производственные ступени: рабочий, помощник мастера, затем мастер цеха. А в 1929 году после блестящей защиты дипломного проекта по мартеновскому и электросталелитейному производству ЦК ВКП(б) направил Тевосяна в числе двухсот других молодых специалистов в Германию для повышения квалификации. За год пребывания за границей он работал в электросталелитейном цехе на заводе Круппа в Эссене, объездил все основные заводы Германии, производящие специальные стали, а также посетил и осмотрел заводы качественных сталей в Чехословакии и Италии.

После возвращения из заграничной командировки в ноябре 1930 года Тевосяна назначили начальником электросталелитейных цехов завода «Электросталь», а потом главным инженером этого завода. С августа 1931 года Тевосян становится управляющим объединения Спецсталь.

Это объединение он возглавлял на протяжении пяти лет, после чего ему был доверен ряд высоких руководящих постов в системе Наркомата оборонной промышленности, где он был и начальником главка, и заместителем наркома, и первым заместителем наркома. В 1940 году Тевосян был назначен наркомом черной металлургии и бессменно оставался на этом посту до 1953 года…

В современной войне решающую роль будет играть металл, его количество и качество, - говорил И. Ф. Тевосян работникам наркомата 22 июня 1941 года. - Нужен металл и наземным, и воздушным, и морским силам! Вот наша задача, и мы все отвечаем за ее решение перед Родиной!

Титанические усилия по перебазированию металлургических предприятий из западных районов страны на Урал, по организации производства на новых местах, по освоению новых марок стали, по выпуску брони и снарядов увенчались убедительным успехом на Курской дуге. Здесь летом 1943 года, говоря словами поэта Н. Глазкова, «Урал поломал Рур»: уральская броня и уральские снаряды во встречных танковых боях сокрушили броневые армады рейха. И символично, что именно после Курской дуги Тевосян был удостоен звания Героя Социалистического Труда «за особые заслуги в области организации производства качественного и высококачественного металла для всех видов вооружения, танков, авиации и боеприпасов в трудных условиях военного времени».

Под руководством Тевосяна еще до окончания боевых действий началось восстановление металлургических предприятий на освобожденных от врага территориях. В победном 1945-м советская металлургическая промышленность произвела 67 процентов выпуска стали предвоенного 1940-го. А уже в 1950 году предвоенный уровень был превзойден в полтора раза! И дело было не только в количестве, но и в качестве. При поддержке, а то и при личном участии министра в советской металлургической промышленности осваивались в первые послевоенные годы такие важные новинки, как кислородное дутье, производство сварных труб большого диаметра, создание отечественных жаропрочных сплавов для авиационных реактивных двигателей…

Вот почему имя Ивана Федоровича Тевосяна в истории нашей страны осталось навсегда связанным с развитием советской металлургической промышленности и особенно с постановкой отечественного производства специальных сталей. Но в становлении Тевосяна как крупного организатора и руководителя промышленности большую, а может, даже и решающую роль сыграло судостроение…

До 1937 года советской судостроительной промышленностью управлял трест Судпром, переименованный позднее в Главсудпром, а потом в Главморпром. Этот трест занимался в основном планированием судостроительной промышленности и межзаводской кооперации, но технической политики не проводил, и, кроме директоров заводов и руководителей проектных организаций, мало кто из судостроителей сталкивался с работниками и техническими службами Главморпрома. Но вот наступил 1937 год - самый ответственный в истории советского флота, ибо постройка многочисленных боевых кораблей, заложенных в предшествовавшие годы, вступала в завершающую фазу - фазу испытаний и сдачи кораблей Военно-Морскому Флоту. На протяжении одного только 1937 года кораблестроители должны были сдать военным морякам легкий крейсер «Киров», несколько лидеров типа «Ленинград» и эсминцев типа «Гневный», а также тральщики, сторожевики, подводные лодки и другие корабли.

Чтобы как можно быстрее выявить и устранить конструктивные и технологические недостатки новых кораблей, которые должны были выявиться в ходе испытаний, и чтобы принять меры к недопущению их в будущем, во главе судостроительной промышленности требовалось поставить опытного, авторитетного и энергичного руководителя. И ЦК ВКП(б) нашел такого человека в лице Ивана Федоровича Тевосяна.

«С декабря 1936 года, - писал в автобиографии Иван Федорович, - по решению ЦК ВКП(б) перешел на работу в Наркомат оборонной промышленности начальником одного из Главных управлений. С июня 1937 года перейдя в другое управление, стал заместителем наркома оборонной промышленности СССР. В октябре назначен первым заместителем наркома оборонной промышленности…» А меньше чем через два года, когда Наркомат оборонной промышленности разделился на четыре наркомата - вооружения, боеприпасов, авиационной и судостроительной промышленности, - Тевосян стал первым наркомом советского судостроения.

В разное время советское судостроение возглавляли три крупных руководителя и организатора - И. Тевосян, A. Горегляд и В. Малышев, - которые хотя и не были корабелами по специальности, оказали тем не менее огромнейшее влияние на развитие судостроительной промышленности. При общей для всех министров главной задаче - своевременной сдаче кораблей - каждый из них преследовал еще и свою особую цель. Так, В. Малышев стремился резко увеличить выпуск кораблей при минимальных капитальных затратах на строительство и расширение заводов. Его предшественник А. Горегляд главное внимание уделял внедрению новой технологии, углублению специализации заводов и их кооперации, максимальному сокращению трудоемкости постройки кораблей. Что же касается И. Тевосяна, то он занимал в этой тройке уникальное место, ибо не имел предшественников и должен был одновременно со сдачей кораблей создавать аппарат Наркомата судостроительной промышленности. И он так успешно справился с этой труднейшей задачей, что даже много лет спустя один из его преемников, B. Малышев, говорил, что он работал во многих министерствах, но никогда не встречал такого сильного аппарата, как в Судпроме. «Здесь, - утверждал Малышев, - каждый работник аппарата - опытный специалист в своей области. Любого работника можно направить на завод или на корабль, и он разберется с любым вопросом на месте и примет правильное решение под свою ответственность».

Сам Иван Федорович никогда не делал секрета из того, как он подбирал нужные кадры. «Когда меня назначили начальником Главного управления судостроения Наркомата оборонной промышленности, - рассказывал он впоследствии своим сотрудникам, - я не знал ни кораблей, ни технологии судостроения, не был знаком ни с конструкторами, пи с производственниками, ни с заказчиками-моряками. Но я хорошо знал напряженную международную обстановку и стоящие перед судостроителями задачи. Я подумал: где можно лучше всего изучить корабли? Конечно же, на отработке конструкций, то есть на сдаточных испытаниях. Где можно лучше всего разобраться с технологией судостроения? Конечно же, на заводах, в цехах. Где можно познакомиться с наиболее опытными руководителями и наиболее квалифицированными рабочими? Конечно же, на живой, практической, производственной деятельности. И тогда я поехал по заводам, на сдачу кораблей, где познакомился с судостроителями всех рангов - от директоров заводов и начальников конструкторских бюро до членов сдаточных команд и мастеров в цехах. И чем лучше я узнавал судостроительные кадры, тем больше росла моя уверенность в успехе порученного мне дела».

Действительно, Тевосян был единственным из всех наркомов - министров судостроительной промышленности, - который лично участвовал в отработке конструкций кораблей, сам проверял готовность каждого корабля к сдаче и систематически выходил в море на испытания. Он обходил машинные и котельные отделения, посты управления и ходовые рубки, не стесняясь, расспрашивал специалистов о назначении и принципах работы различных приборов и устройств; и очень скоро он стал вполне квалифицированным судостроителем и даже опытным сдатчиком кораблей.

На одном из судостроительных заводов. В центре - Г. К. Орджоникидзе. Справа от него - И. Ф. Тевосян. В Кремле в день вручения высокой награды. И. Ф. Тевосян - справа от М. И. Калинина. 1944 г.

При этом всюду - в конструкторских бюро, в цехах, на кораблях - Иван Федорович внимательно присматривался к работникам, удивительно быстро и точно определяя их способности, опыт, деловитость, настойчивость и умение своевременно принимать ответственные решения. Через год в толстой тетради, куда Тевосян записывал характеристики работников, накопились сведения о десятках специалистов-кораблестроителей - корпусников, механиков, электриков, вооруженцев, системщиков, технологов. И когда в начале 1939 года настало время комплектования аппарата вновь организованного Наркомата судостроительной промышленности, Тевосян, просмотрев свою тетрадь, был поражен обилием опытных кадров…

Иван Федорович выхлопотал для наркомата просторное здание в Петроверигском переулке, разработал структуру и штатное расписание и наметил, кого на какие посты назначить. Так, начальниками производственных главков были назначены бывшие ответственные сдатчики кораблей, которых нарком хорошо знал лично по сдаче и отработке конструкций. Главными инженерами производственных главков стали бывшие главные инженеры заводов и начальники цехов.

Гордость советского судостроения - Краснознаменный крейсер «Киров». Эскадренный миноносец «Громкий».

Создание Наркомата судостроительной промышленности было делом совершенно новым: СССР стал первой в мире страной, в которой все судостроительное дело было объединено в единую отрасль промышленности. Можно было ожидать, что организация и налаживание четкой работы нового наркомата потребуют немало времени. Но вышло наоборот. У большинства работников осталось впечатление, что наркомат начал работать буквально на следующий день после выхода постановления. После создания наркомата Иван Федорович приступил к укреплению руководящих заводских и конструкторских кадров.

Тевосян сравнительно недолго стоял во главе советского судостроения - всего около трех лет. Но опыт этих лет убедил его в том, что пристальное, бережное отношение к кадрам есть главное звено в той цепи, которая ведет к успеху всего дела, о чем он не уставал говорить на протяжении всей своей жизни.

Выступая на собрании партийно-хозяйственного актива Наркомата черной металлургии в июне 1940 года, вновь назначенный нарком Тевосян говорил:

«Теперь я остановлюсь на самом главном вопросе - это подбор кадров. Этот вопрос отвечает на все другие вопросы: почему у нас слабое техническое руководство, почему не обеспечили сырьем, почему плохо организовали материально-техническое снабжение. Вопрос кадров был в загоне. Мы должны подбирать на все участки людей преданных, честных и знающих дело. Если человек дела не знает, он не сможет с ним справиться, необходимо подбирать таких начальников цехов, заместителей, мастеров, директоров заводов, которые знают технику доменного, мартеновского и прокатного дела. К сожалению, этого не было. Не было и другого. За эти годы к производству на различных участках выдвинуты десятки тысяч молодых специалистов. Это правильно, но этими новыми кадрами надо руководить, серьезно помогать им, учить. К сожалению, дело сводилось к тому, что без конца смещали и перемещали людей… Мы имеем на заводах тысячи инженеров, прекрасных работников, которые выдвинулись за годы, которые, безусловно, пойдут далеко вперед в области освоения техники. Их надо знать, выдвигать, их надо растить, показать всей стране…»

И примеры такого отношения к квалифицированным специалистам сам Иван Федорович не раз демонстрировал в годы, когда он возглавлял советскую судостроительную промышленность.

«Следующий вопрос - это стиль технического руководства, - говорил Тевосян на том же собрании партийно-хозяйственного актива Наркомата черной металлургии. - …Мне кажется, что заводы технической помощи от главка, наркомата не получали, потому что главный инженер, инженер главка были загружены текучкой, писали очень много бумаг, но забывали своего ребенка - завод… Руководящие работники выезжали на завод без главных инженеров, без специалистов - доменщиков, мартеновцев, прокатчиков. Брали с собой технический персонал, чтобы бумаги писать… Можно, конечно, приехать на завод, пройтись по заводу, создать себе хвост - директор завода, главный инженер, партком. С директором поговорил, с парткомом поговорил, с двумя-тремя стахановцами поговорил, провел совещание, на котором речь произнес. Руководство заключается в том, чтобы приехать на завод с людьми, знающими дело, причем послать этих людей заранее, чтобы они могли тоже „поковыряться“, проверить конкретное положение на отдельных участках, выяснить причины недостатков. Потом приезжают заместитель начальника главка, начальник главка и заместитель наркома. Они включаются в работу этой бригады, им про все подробно рассказывают, и потом начинают смотреть цех за цехом. Центральный аппарат надо перестроить так, чтобы работники его чувствовали, что имеют дело с фронтом, где идут боевые операции…»

За этими словами, твердо и уверенно сказанными металлургам их новым наркомом, стоял весомый опыт работы Тевосяна во главе судостроительной промышленности. Именно здесь Иван Федорович убедился в том, что мало найти знающих и толковых специалистов. Мало выдвинуть их на руководящие посты. Необходимо еще воспитать их, мобилизовать все их способности, приучить к деловитости, к готовности вникать в самую суть возникающих проблем и принимать на себя ответственность за свои решения. А здесь, как во всяком воспитании, показ действует в сто раз сильнее и убедительнее, чем рассказ. И Тевосян не уставал своим личным примером показывать сотрудникам, как надо действовать в том или ином случае.

Каждый раз, когда он появлялся на сдаваемом корабле, он знакомился со сдаточной командой, расспрашивал рабочих, стараясь выяснить, есть ли у них какие-нибудь претензии и жалобы. В целом у сдаточных команд не было особых оснований для жалоб: в нашей стране в отличие от многих капиталистических стран сдаточные команды получали бесплатное питание наравне с военными моряками, на палубе корабля всегда стояли бочки с квасом и кислой капустой, как средство против укачивания. Но иногда претензии по питанию, обеспечению спецодеждой и заработной плате все-таки были, и Иван Федорович все это подробно записывал. По возвращении на берег он сразу же начинал звонить в разные организации, требуя, чтобы там разобрались, устранили несправедливости и доложили ему о виновниках. После таких телефонных разговоров он не упускал случая сказать своим сотрудникам: «Если вы что-либо пообещали рабочим или другим работникам заводов, то вы должны это выполнить, не откладывая ни в ближний, ни в долгий ящик. Только тогда вас будут уважать не только как руководителя, но и как человека».

Одним из самых ценных и удивительных качеств Ивана Федоровича было редкое умение зажечь, вдохновить человека на решение какой-нибудь головоломной технической задачи.

Когда на испытаниях первого эсминца советской постройки выявились непонятные подплавления главных упорных подшипников, конструктор, спроектировавший установку, вместо того чтобы поехать на корабль, рассмотреть повреждения и найти причины подплавления, предложил другой образ действий. Докладывая наркому о том, что он собирается предпринять, он предложил разработать новую конструкцию подшипника и даже сказал, что он уже начал делать новые чертежи. Такой деляческий, не инженерный подход глубоко возмутил Тевосяна.

Новый брак всегда можно сделать, - сказал он гневно, - только для этого должны быть веские основания. Необходимо установить причину неудовлетворительной работы подшипника. Как вы можете приступать к разработке нового подшипника, когда вы даже не были в машинном отделении и не видели подплавленного подшипника? Немедленно отправляйтесь на корабль, спускайтесь в машинное отделение, осмотрите разобранный подшипник и завтра утром доложите мне свои соображения и предложения. Я убежден, что причина аварии - в ошибке, которую вы допустили в чертежах!

И в конце концов мнение наркома подтвердилось: в чертеже подшипника была обнаружена грубая ошибка.

Возмущал Тевосяна и обычай некоторых руководителей сваливать вину на других, прикрывать собственную бездеятельность и леность ума гневными нападками и обличениями контрагентов. Этот обычай Тевосян считал самым опасным явлением в судостроении, где стоимость контрагентских поставок порой превышает стоимость собственно судостроительных работ. И такие попытки он пресекал, что называется, на корню и самым беспощадным образом.

Если первым «судостроительным» деянием Тевосяна считать создание Наркомата судостроительной промышленности и подбор кадров для его аппарата, то вторым по важности деянием следует признать разработку и утверждение программ испытаний и сдачи кораблей заказчику. В самом деле, до организации Наркомата оборонной промышленности в 1937 году никаких установленных норм и порядков в составлении и утверждении программ испытаний не существовало. Программы испытаний составлялись только по корабельным делам, то есть включали в себя швартовные испытания механизмов и оборудования, заводские ходовые испытания, в которых проверялась работа главной механической установки на длительных режимах хода, а также скорость, маневренность, торпедное и артиллерийское вооружение. Разные организации заказчика разрабатывали свои программы, не согласованные с судостроителями, что вело к непомерной задержке испытаний.

Хотя представители Военно-Морского Флота участвовали во всех этих испытаниях и проверках, они окончательно ничего не принимали, откладывая решение всех вопросов до государственных испытаний. И получалось, что практически корабли принимались государственными приемными комиссиями, временные члены которых не могли нести ответственности за качество приемки. Военные же представители, входившие в государственные комиссии, личной ответственности за качество приемки также не несли, поскольку и они принимали участие в их работе от случая к случаю. Все это создавало известный произвол в отношениях между судостроительной промышленностью и заказчиками. Военпреды и комиссии нередко требовали проведения дополнительных режимов и испытаний, что создавало нечеткость и неопределенность в трудоемкости постройки и в сроках сдачи кораблей.

Тевосян столкнулся с тем, что военпреды предъявляют заводам требования, не предусмотренные техническими проектами, утвержденными правительством, сразу после назначения на пост начальника Главного управления судостроения НКОП. При первом посещении кораблей, строившихся на одном из заводов, он обратил внимание на чрезвычайно дорогостоящую отделку кают-компаний и других помещений. Так, по требованию военной приемки стены кают-компаний новых эсминцев отделывались инкрустированными панно из ценных пород дерева на мотивы сказок А. С. Пушкина. Обходя строившиеся корабли, Иван Федорович заметил, что в жилых помещениях электрические кабели, провода н трубопроводы заделаны под обшивку. Собрав конструкторов и военпредов, он указал им на излишества в отделке помещений, отменил ценные породы дерева и приказал перейти на наружную проводку кабелей и трубопроводов. «Конечно, наружная проводка не совсем приглядна, - сказал он, - но зато она удобна в боевых условиях, когда необходимо быстро обнаружить повреждения и исправить их».

Когда же военпреды стали возражать против этих изменений, утверждая, что, мол, мы заказчики, а судостроители должны делать то, что мы требуем, Иван Федорович довольно резко ответил им: «Заказчик не вы, а государство! Вы такие же приказчики государства, как и мы, но только в другой области».

Позднее, узнав, что из-за дополнительных требований крейсер «Киров» на государственных испытаниях прошел 7500 миль и полностью выработал ресурс вспомогательных дизель-генераторов, так что их пришлось заменить новыми, Тевосян запретил ответственным сдатчикам принимать дополнительные программы испытаний без его личного разрешения. Но он, конечно, понимал, что одно дело решение замнаркома промышленности - поставщика - и другое - решение Военно-Морского Флота - заказчика. Ясно, что последнее слово должно оставаться за заказчиком. Приехав из Ленинграда в Москву, он предпринял попытки согласовать свои указания сдатчикам с Наркоматом ВМФ.

Дело сдвинулось с мертвой точки после того, как первым заместителем наркома НКВМФ был назначен адмирал Н. Г. Кузнецов - закаленный моряк, возглавлявший Советские Военно-Морские Силы в годы Великой Отечественной войны. Тевосян поехал к Кузнецову, и они быстро договорились по всем вопросам постройки, сдачи, испытаний и приемки кораблей. Был установлен порядок разработки программ испытаний и ответственности сдатчиков и приемщиков, а также порядок рассмотрения требований, выходящих за пределы спецификации. Руководители промышленности и флота решили, что приемка кораблей на надежность на длительных режимах производится военпредами, государственные же приемные комиссии проверяют и принимают корабли только по тактико-техническим характеристикам и поэтому длительных режимов не проводят. Эти решения упорядочили взаимоотношения между сдатчиками и приемщиками, четко разграничили меру ответственности и в конечном итоге способствовали повышению качества кораблей.

Инициатива Тевосяна и Кузнецова была поддержана со стороны правительства. В 1940 году, когда Иван Федорович был уже наркомом судостроительной промышленности, его вместе с представителем ВМФ вызвали в Совет Министров СССР для подробного доклада о состоянии отработки и сдачи кораблей. На основе этого доклада было разработано положение, в котором был узаконен порядок, установленный Кузнецовым и Тевосяном, а также указаны нормы расхода моторесурса на испытаниях и нормативы времени на заводские и государственные испытания. Кроме того, правительство назначило премии сдаточным командам за качественное проведение испытаний и сокращение времени.

С этого времени в нашем судостроении стали широко применяться программы совмещенных испытаний, когда на длительном режиме полного хода проверяются маневренность, поворотливость, управляемость и даже стрельбы. В соответствии с этим положением специально назначенные комиссии разработали единые программы испытаний, включая все специальности и все оборудование кораблей, и программы эти были утверждены Главным управлением кораблестроения ВМФ и Наркоматом судостроительной промышленности. Порядок, установленный- этим решением, внес полную ясность в отношения между заказчиками и поставщиками, способствовал повышению качества кораблей и в общих чертах сохранился до настоящего времени.

Осенью 1939 года фашистская Германия предложила Советскому Союзу в развитие пакта о ненападении заключить торговое соглашение: в обмен на некоторые виды сырья и продовольствие немцы предлагали поставлять нам новейшее промышленное оборудование и ознакомить с новинками боевой техники, в том числе и военно-морской. Советское правительство выразило заинтересованность в этом предложении, но поставило свои условия. Прежде чем заключать торговое соглашение, советская сторона должна убедиться в том, что ей готовы продать действительно современную технику, а не какое-нибудь старье. Поэтому Советский Союз в качестве непременного условия заключения торгового соглашения потребовал, чтобы наши специалисты могли поехать в Германию и на месте ознакомиться с машинами и оборудованием, предлагаемыми к продаже. Когда после ознакомления с отчетами командированных специалистов советская сторона убедится в том, что ей предлагают действительно новейшие образцы, она готова приступить к заключению торгового договора.

Немцы приняли это условие. И в ноябре 1939 года в Германию выехала большая экономическая делегация, состоявшая из девяноста крупных советских специалистов - судостроителей, авиастроителей, прибористов, вооруженцев. Возглавлял делегацию нарком судостроительной промышленности И. Ф. Тевосян…

Трудно было найти более удачного руководителя такой делегации, чем Иван Федорович. Это была его третья поездка в Германию - в 1929 году он стажировался на заводах Крупна в Эссене, а в 1931 году он по поручению наркома тяжелой промышленности Г. Орджоникидзе ездил в Германию, чтобы найти и пригласить в СССР крупных специалистов по производству качественных сталей. Благодаря этим поездкам Тевосян прекрасно знал немецкую промышленность, бегло говорил по-немецки и был лично знаком со многими деятелями германской индустрии.

Тем не менее Иван Федорович в полной мере проникся важностью и сложностью возложенного на него государственного поручения. Если в прежние его приезды Германия была побежденной и во многом ущемленной в своих правах державой, то теперь в ней установился фашистский режим, уже развязавший новую войну в Европе и взявший короткую передышку перед новыми завоевательными походами. Если в прежних поездках Тевосян выступал в роли почтительного ученика, приехавшего «за наукой» к мастерам, то теперь он возглавлял крупную делегацию, которая должна была дать квалифицированную и объективную оценку уровню хваленой немецкой военной техники, которая уже заставила трепетать многие европейские страны. В то же время Тевосян понимал, что немцы согласились на прием делегации не по доброй воле, а под давлением острой нужды в сырье и продовольствии и что они приложат все силы для сокращения программ осмотров. Поэтому для успешного выполнения правительственного задания руководитель делегации в своем поведении должен был сочетать твердость в отстаивании своих требований с высоким дипломатическим тактом. В переговорах нельзя было допустить ни малейшего ущемления достоинства и интересов Советского Союза и в то же время не дать ни малейшего повода для каких-либо политических провокаций.

На протяжении всего пребывания делегации в Германии Иван Федорович бдительно следил за тем, чтобы неукоснительно соблюдались принципиальные требования советской стороны. Когда фашистский контр-адмирал, принимавший советских судостроителей, услышал перечень кораблей и проблем, с которыми желали ознакомиться наши специалисты, он резко заявил:

Идет война. У нас мало времени, поэтому всей вашей делегации мы можем отвести на осмотр немецких кораблей не больше двух-трех дней.

Узнав об этом, Тевосян твердо настоял на том, чтобы были выполнены советские требования: делегация была разделена по специальностям, и ей было предоставлено для осмотров две недели. Сам Иван Федорович держался с высшими фашистскими чиновниками с большим достоинством и не упускал случая посадить их в лужу. Демонстрируя советской делегации свои затруднения с продовольствием, немцы переборщили. Как-то раз во время скудного ужина в полуосвещенном ресторане гостиницы один из членов делегации подошел к Тевосяну, сидевшему в центре зала с чиновниками министерства иностранных дел Германии, и сказал:

Иван Федорович! При такой кормежке работать нельзя, нужна более калорийная пища!

Тевосян, не изменившись в лице, повернулся к немецкому представителю и жестко сказал:

Если немецкая сторона не может обеспечить делегации нормальное питание, я дам телеграмму в Москву, и завтра же сюда будет самолетом доставлено продовольствие.

Немец подскочил как ужаленный и быстро вышел из зала. Через несколько минут он вернулся и громогласно объявил, что сейчас делегации подадут настоящий ужин. Вопрос с питанием делегации был решен окончательно, с демонстрацией продовольственных затруднений было покончено.

Кульминационным моментом осмотров, по мнению немецкой стороны, должен был стать выход советской делегации в море на новейшем тяжелом крейсере «Адмирал Хиппер». Желая набить цену этой демонстрации в глазах руководителя советской делегации, фашистский адмирал стал говорить Тевосяну, что выход «Хиппера» в море сопряжен с большими опасностями, так как не исключена встреча с английскими кораблями. Но Ивана Федоровича такими россказнями испугать было нельзя: он подтрунивал над адмиралом, спрашивал его, дескать, неужели немецкий флот настолько слаб, что страшится встречи с английским кораблем при каждом выходе в море?

В середине дня немцы попросили всю делегацию выйти на палубу, чтобы показать ей демонстрационную стрельбу холостыми зарядами одновременно из орудий всех калибров. Их намерение - произвести ошеломляющее впечатление на делегацию - было очевидно. Но, несмотря на огонь и грохот, несмотря на крики здоровенных канониров, которые, стреляя из зенитных орудий, громко репетовали команды и перед каждым выстрелом почему-то кричали «хайль Гитлер», от Тевосяна не укрылись обстоятельства, которые хозяева старались скрыть. Крейсер так и не развил полного хода, а около люков в машинные и котельные отделения стояли часовые: немцы не желали показать гостям серьезные неполадки в работе машин.

Как-то раз, когда все разъезды по Германии закончились и вся делегация собралась в Берлине, Иван Федорович собрал судостроителей и сообщил неожиданную новость: немцы предлагают Советскому Союзу купить два недостроенных крейсера типа «Адмирал Хиппер». Глава делегации желал узнать мнение кораблестроителей о целесообразности приобретения этих кораблей. После долгих обсуждений большинство участников склонилось к тому, что покупать крейсера нецелесообразно главным образом из-за зависимости от поставок запасных частей и боезапаса из Германии. С таким решением Тевосян отправился в Москву.

Он вернулся через два дня в дурном настроении: в Москве не согласились с его мнением. Ему было сказано, что, если немцы продают два крейсера, их надо купить. Если немцы продают нам весь свой флот, то и его надо купить. Если они предложат продать все свое вооружение, то и его надо купить. То, что мы купим сегодня, не будет воевать против нас завтра. Сколько бы денег мы ни заплатили за крейсера, их уничтожение в бою обойдется нам гораздо дороже.

Немецкой стороне было сразу же сообщено, что Советский Союз готов купить оба крейсера, но немцы неожиданно заартачились и заявили, что они передумали продавать крейсера. После длительных переговоров была достигнута договоренность о продаже одного только «Лютцова», причем немцы обязались достроить его в Советском Союзе. Этого обязательства они, конечно, не выполнили, и крейсер, получивший название «Петропавловск», так и не был введен в строй вплоть до начала Великой Отечественной войны. Тем не менее он использовался в боевых действиях в качестве плавучей батареи и доставил немало неприятностей фашистским воякам, подошедшим к стенам Ленинграда. 17 сентября 1941 года им удалось нанести крейсеру такие тяжелые потрясения, что он затонул и сел на грунт, но ленинградские кораблестроители сумели заделать пробоины и увести корабль буквально из-под носа противника. После ремонта он в январе 1944 года вновь открыл огонь по врагу из своих 203-миллиметровых орудий.

14 декабря 1939 года советская экономическая делегация отбыла в Москву. Члены делегации выполнили правительственное поручение, они ознакомились с уровнем немецкой техники и знали качества немецких кораблей не хуже, чем своих собственных. И в этом успехе видная роль принадлежала руководителю делегации наркому судостроительной промышленности Ивану Федоровичу Тевосяну.

Еще раз Ивану Федоровичу довелось побывать в Германии в ноябре 1940 года в составе полномочной правительственной делегации. Тогда уже он получил назначение на пост наркома черной металлургии. Но знания и опыт, накопленные им за годы руководства советским судостроением, пригодились ему в дальнейшей работе, и уже после войны судостроители не без трепета шли отчитываться в бюро по машиностроению, когда его возглавлял заместитель Председателя Совета Министров СССР И. Ф. Тевосян. «На заседании бюро я делал доклад, путаясь и сбиваясь, более трех часов, - вспоминает один из руководителей судостроительной промышленности тех лет. - Тевосян без конца донимал меня вопросами: как бывший нарком заводы и корабли он знал отлично. В конце концов на основе моего путаного доклада в блокноте у Тевосяна появилась запись о количестве кораблей, которые я обещал сдать к концу третьего квартала. Когда через три месяца меня снова вызвали на бюро, я, памятуя урок, преподанный Иваном Федоровичем, подготовился хорошо, чувствовал себя уверенно, часто возражал Тевосяну, выходил из-за длинного стола и показывал Ивану Федоровичу графики, аккуратно исполненные цветными карандашами. Когда заседание окончилось, Тевосян удовлетворенно сказал:

В прошлый раз ты был щедр на обещания, а теперь тебя выучили: ты стал осторожный и упрямый. Это хорошо!»

Судостроение на всю жизнь оставалось близким сердцу Ивана Федоровича. Но и в металлургии он оставался блистательным организатором и искусным стратегом этой важнейшей для всей экономики страны отрасли. Он занимал последовательно посты наркома и министра черной металлургии, министра металлургической промышленности, а в 1949 году был назначен заместителем Председателя Совета Министров СССР, вплоть до 1953 года сочетая эти обязанности с руководством Министерством черной металлургии. Велики заслуга Тевосяна в бесперебойном снабжении металлом фронта и тыла в годы Великой Отечественной войны. И в первые послевоенные годы с его именем связано и возрождение разрушенных врагом домен и мартенов на западе страны, и тот поворот к качественно новым техническим решениям, которые определил сегодняшний день отрасли.

14 октября 1956 года Иван Федорович Тевосян получил новое и необычное для него назначение - чрезвычайным и полномочным послом в Японию, отношения с которой нормализовались после длительного перерыва. Это назначение совпало со сменой американского посла в этой стране - им стал известный недоброй памяти генерал Макартур. Узнав, что по дипломатическим правилам на официальных приемах послы выстраиваются не по рангу держав, а по времени прибытия в данную страну, Тевосян бросил все личные дела, связанные с отъездом, и на самолете помчался в Японию, чтобы прибыть в Токио хотя бы на час раньше Макартура. И он достиг своей цели: на официальных приемах представитель СССР стоял впереди американского.

В этом эпизоде - весь Тевосян, который, получив новое назначение, тут же приступил к изучению дела, за короткое время умел изучить и понять множество проблем и, самое главное, быстро принимал решения и начинал действовать. С обычной своей серьезностью и основательностью он подошел и к другим статьям дипломатического протокола, и результат не замедлил сказаться. Обычно во время вручения верительных грамот японский император Хирохито держится сугубо формально, ограничиваясь произнесением нескольких стереотипных фраз. Но на вручении верительных грамот советского посла Хирохито разговорился с ним и, дивясь его моложавому виду, спросил, в чем секрет молодости. На это Иван Федорович ответил: «Просто я оптимист и всегда улыбаюсь!»

Позднее, участвуя в императорской охоте, где уток не стреляют, а ловят сачком, Тевосян, хотя он и не был охотником, единственный из всех участников ухитрился поймать утку. Людям, хорошо знавшим Ивана Федоровича, было ясно, что охотничья удача, о которой писали все японские газеты, тяготила его самого как пустая трата времени. Но добросовестность и основательность, с которыми он относился к любому порученному ему делу, приводили его к успеху даже в таком деле, как императорская охота. То же самое можно сказать и об отношении Тевосяна к официальным приемам. Здесь ему сильно досаждала необходимость позировать перед фоторепортерами, которые каждые пять минут просили: «Господин посол! Пожмите, пожалуйста, руку господину министру и улыбнитесь». И он терпеливо и тактично пожимал руки и улыбался по всем правилам дипломатического искусства.

В Японии Тевосян снова столкнулся с судостроительной промышленностью, на этот раз с японской. И его наметанный наркомовский глаз сумел увидеть многое такое, чего не в силах увидеть не только дипломат, но и большинство судостроителей. В этом довелось убедиться членам советской делегации, которая в мае 1957 года прибыла на Всемирную промышленную выставку в Токио.

Первым, кто принял эту делегацию в Японии, был советский посол. Он сразу же узнал и назвал по фамилиям судостроителей и металлургов, а потом познакомился с представителями других профессий. Сразу же после беглого осмотра выставки Иван Федорович пригласил судостроителей к себе в кабинет, расспросил о первых впечатлениях, а потом экспромтом сделал блестящий обзор японской судостроительной промышленности.

Япония, по его словам, сделала ставку на зарубежный опыт в судостроении, приобретает огромное количество лицензий на постройку судовых турбин, котлов, дизелей, генераторов и т. д. Вызвано такое решение отсутствием времени и средств. Тем не менее на выставке представлены и оригинальные разработки японских конструкторов, квалификации и способностям которых Тевосян дал высокую оценку и к разработкам которых советовал отнестись внимательно. Хотя японские фирмы продают свои лицензии, их количество в 10–15 раз меньше, чем покупаемых в других странах.

Если кратко сформулировать особенности японского судостроения, то они сведутся к следующему: судостроительные заводы располагают крупными машиностроительными мощностями. Котлы, турбины, дизели заводы делают для себя сами. По нерешающим механизмам и оборудованию пользуются широкой кооперацией. Некоторые особо ответственные и крупные детали судостроительные заводы тоже делают для себя сами, не доверяя этого дела контрагентам. Не зная, что значат такие детали для судна, контрагент может опоздать с поставкой и нанести фирме ущерб, за который он окажется не в состоянии заплатить неустойку…

Большинство судов в Японии строится в сухих доках, которых насчитывается 83. Все заводы, даже самые крупные, занимаются ремонтом кораблей - с заказами на ремонт трудностей не возникает, поскольку главный заказчик здесь - американский военный флот. Что касается заказов на торговые суда, то самый крупный заказчик здесь - малые страны вроде Либерии, а на поверку - те же США и другие крупные капиталистические страны, которым выгодно эксплуатировать низкооплачиваемых японских рабочих и экипажи малых стран.

Иван Федорович раскрыл в этой беседе секрет низкой себестоимости судов, строящихся в Японии: она объясняется низкой заработной платой и высокой дисциплиной рабочих, их квалификацией, организацией и интенсивностью их труда. «Не пытайтесь на японских заводах искать рабочую столовую - ее там никогда не найдете. Рабочие обедают на рабочих местах и едят то, что приносят в ящичках из дома, - сказал он. - И еще обратите внимание на то, что люди работают, буквально не поднимая головы».

«Мы слушали и дивились, - вспоминает один из членов этой делегации. - Прошло двадцать пять лет с тех пор, как Иван Федорович был наркомом судостроительой промышленности, но он говорил о судостроении с таким знанием дела, с такими тонкостями, так квалифицированно, что мы забывали, что перед нами чрезвычайный и полномочный посол. Нам снова казалось, что вернулись далекие времена, и мы снова слушаем своего наркома судостроения. Позднее он встречался с нами еще несколько раз, интересовался результатами наших визитов на судостроительные заводы, подробно расспрашивал, поправлял нас, если мы ошибались, объяснял, если мы не понимали, подчеркивал особенности тех или иных явлений, связанных с обычаями и образом жизни в Японии. Позднее, беседуя с металлургами делегации, Иван Федорович снова показал себя на высоте положения. Он знал японскую металлургическую промышленность как свои пять пальцев, и металлурги рассказывали ему о своих впечатлениях, слушали его, консультировались с ним по самым тонким вопросам своего ремесла. И опять мы слушали и дивились широким познаниям, необыкновенному интересу к любому делу, быстроте понимания всей сложности вопросов. Перед нами был не министр судостроения, а министр черной металлургии. А если говорить точнее, перед нами был выдающийся специалист промышленности вообще…»

Во время одной из последних встреч с делегацией Тевосян с предельной четкостью сформулировал главные направления повышения эффективности производства. «Надо так организовать промышленность, - сказал он, - чтобы была обеспечена максимальная специализация всех без исключения заводов, возможно более широкая кооперация отраслей промышленности, стандартизация н унификация машин, механизмов и изделий и всемерный переход на массовое производство. В этом секрет дела, в этом секрет высокой производительности, это даст чудеса при социалистическом ведении хозяйства».

30 марта 1958 года страна провожала в последний путь своего выдающегося сына. Иван Федорович похоронен на Красной площади, у Кремлевской степы. В голове траурной процессии по традиции несли на алых подушечках его многочисленные награды: золотую медаль «Серп и Молот» Героя Социалистического Труда, пять орденов Ленина, три - Трудового Красного Знамени и множество медалей. Ему, никогда не носившему военной формы, были отданы воинские почести. И это вполне справедливо, ибо его с одинаковым основанием можно назвать «командармом металлургии» или «адмиралом судостроения».

В историю советской индустрии Иван Федорович Тевосян вошел как крупнейший инженер-металлург и организатор металлургической промышленности. Но морские просторы не случайно бороздит ныне крупный нефтерудовоз «Иван Тевосян». Не только это судно, вся советская судостроительная промышленность до сих пор несет на себе отпечаток личности своего первого наркома. Хотя Иван Федорович руководил судостроительной промышленностью сравнительно недолго - всего три с небольшим года, - в его жизни и в становлении его как видного организатора промышленности судостроение, по-видимому, сыграло решающую роль. И дело здесь, конечно, не в том, что первым в его жизни наркомовским постом был пост именно наркома судостроения. Дело здесь в том, что судостроение с его развитой специализацией и кооперацией заводов показало Тевосяну, каким должно быть настоящее современное высокоорганизованное производство. «Рекомендую вам поехать в Министерство судостроения, - сказал он как-то раз одному из своих сотрудников по Минчермету, - и изучить график строительных работ, начиная от закладки корабля на стапеле и до спуска его на воду. В создании корабля участвуют сотни предприятий, но судостроителям удалось добиться такой четкости в работе и такого сознательного отношения к своим обязанностям, что корабли сдаются точно в срок, по графику. Необходимо всем нам отказаться от кустарщины, вести все строительные работы строго по графику - день в день, час в час! Только так и создается образцовая индустрия!»

Иван Фёдорович (Ованес Тевадросович ) Тевосян (4 января 1902 года (22 декабря 1901 года по ст. ст.), г. Шуша, Елизаветпольская губерния - 30 марта 1958 года, Москва) - советский государственный и партийный деятель, Герой Социалистического Труда (1943).

Делегат 16-го-20-го съездов КПСС; в 1930-1934 годах член ЦКК, с 1939 года - член ЦК КПСС. Кандидат в члены Президиума ЦК КПСС в 1952-1953 годах.

Депутат Верховного Совета СССР 1-5-го созывов.

Биография

Армянин, родился в семье портного-кустаря в городе Шуша Елисаветпольской губернии (Нагорный Карабах). В семье было четверо детей. Спустя несколько лет семья бежала из Шуши и поселилась в Баку.

Окончил православную церковно-приходскую школу и трехгодичную торговую школу в Баку. После её окончания работал в Волжско-Бакинском нефтяном обществе конторщиком, счетоводом, помощником бухгалтера. Одновременно по вечерам учился экстерном в гимназии.

Член партии с 1918 года. В 1919 году был секретарём подпольного Городского райкома РКП(б) в Баку.

Участник подавления Кронштадтского мятежа(1921).

С 1921 года обучался в Московской горной академии на металлургическом факультете (окончил в 1927), был секретарем партийного бюро академии и одновременно работал зам. зав. отделом пропаганды и агитации Замоскворецкого райкома партии. Тогда же познакомился с работавшей в том же райкоме своей будущей супругой Ольгой.

На 16-м съезде партии был избран членом ЦКК-РКИ и назначен заведующим отделом чёрной металлургии, однако, как утверждает его собственный сын, не захотел занимать эту должность и попросил Орджоникидзе послать его работать на завод «Электросталь».

С 1927 года - помощником мастера, мастером, начальником сталеплавильных цехов и главным инженером завода на заводе «Электросталь» Московской области.

В 1929-1930 годах находился в командировке на металлургических заводах в Германии, Чехословакии и Италии.

В 1931-1936 годах управляющий объединением заводов качественных сталей и ферросплавов «Спецсталь» Наркомтяжпрома.

В 1936-1939 годах начальник главка, 1-й заместитель наркома оборонной промышленности СССР.

Его сын вспоминал: «Он едва избежал ареста». В 1938 году был арестован супруг его сестры Юлии Левон Мирзоян. «Вокруг отца стали сгущаться тучи, поползли зловещие слухи, что он – немецкий шпион, завербован в годы стажировки в Германии. Отец, видя, что его вот-вот арестуют, пишет письмо Сталину о том, что не может работать в такой обстановке, которая создана вокруг него, что он ни в чем не виноват и всегда честно служил партии... Сталин поручает разобраться в деле Тевосяна комиссии в составе – Молотов, Микоян, Ежов и Берия. Отца допрашивают на Лубянке, это означает, что фактически он уже арестован. После допроса члены комиссии приходят к Сталину. Вождь спрашивает: „Ну, что?“ Микоян и Берия отвечают, что оснований для ареста Тевосяна нет. Молотов говорит, что недостает фактов. Ежов молчит. Через 2-3 дня Сталин пишет записку отцу такого содержания: „В отношении Вашей честности у меня не было сомнений и нет. Что касается Мирзояна, бог с ним, забудем о нем. В отношении Вашей сестры надо подумать“».

В 1939-1940 годах нарком судостроительной промышленности СССР.

В 1940-1948 годах нарком, затем министр чёрной металлургии СССР, руководил грандиозной работой по эвакуации металлургических предприятий Юга и Центра на восток страны. 28 сентября 1942 года И. В. Сталиным было подписано Распоряжение ГКО от № ГКО-2352сс «Об организации работ по урану». В соответствии с этим документом лично курировал поставки продукции своего ведомства в адрес лаборатории атомного ядра. 8 декабря 1944 года И. В. Сталиным было подписано Постановление ГКО от № ГКО-7102сс/ов «О мероприятиях по обеспечению развития добычи и переработки урановых руд», И. Ф. Тевосян был привлечён к работам по добыче урановой руды как сопутствующего сырья при выработке существующих месторождений.

В 1948-1949 годах министр металлургической промышленности СССР.

Родился 4 января 1902 года в городе Шуша (Нагорный Карабах). Отец - Тевосян Тевадрос (1848-1940), портной-кустарь. Мать - Анна (1878-1926). Супруга - Хвалебнова Ольга Александровна (1902-1982). Сын - Тевосян Владимир (1931 г. рожд.). Дочь - Тевосян Розалия (1936 г. рожд.). Внучки: Василевская Анна (1969 г. рожд.), Тевосян Надежда (1971 г. рожд.). Внук - Тевосян Константин (1982 г. рожд.). Правнуки: Василевский Андрей (1988 г. рожд.), Тевосян Егор (1993 г. рожд.).

В 1906 году во время армяно-азербайджанской резни отец с семьей бежал из Шуши и поселился в Баку. В семье было четверо детей. Жили, еле перебиваясь: Иван и его сестра Юлия ходили с котелками в руках по казармам, и русские солдаты делились с ними частью своего обеда. Так прошло немало трудных голодных лет, пока у отца нашлись заказчики и появилась возможность обзавестись скромным домашним хозяйством. Заработка отца не хватало, и мать работала белошвейкой, откладывая деньги, чтобы отдать Юлию в гимназию.

В 8 лет Иван поступил учиться в православную церковно-приходскую школу. В классе он оказался единственным армянином и очень скоро начал говорить по-русски без акцента. Сборы в школу всегда были для него радостью. Дома над ним даже подшучивали за необычайную аккуратность и чистоплотность. Учебники и исписанные его каллиграфическим почерком тетради всегда находились в образцовом порядке.

После окончания школы Иван поступил в трехгодичную Торговую школу и тут же начал подыскивать работу. После занятий он оставался в учительской и переписывал бумаги, за что его освободили от платы за обучение. Одновременно он давал уроки школьникам младших классов по русскому и математике. Окончив Торговую школу, Иван устроился в Волжско-Ботинское нефтяное общество, где работал конторщиком, счетоводом, помощником бухгалтера. Одновременно по вечерам учился экстерном в гимназии.

Стояла весна 1917 года. В стране бурлило революционное половодье. Однажды Юлия рассказала Ивану, что она и ее друг Левон Мирзоян состоят в партии большевиков. По просьбе Ивана они снабдили его марксистской литературой, взяли с собой на собрание, где он услышал выступление руководителей бакинских большевиков: Степана Шаумяна, Алешу Джапаридзе, Ваню Фиолетого, Якова Зевина, Анастаса Микояна.

Левон Мирзоян и один из его товарищей были поручителями Ивана, когда он в июле 1918 года, накануне свержения советской власти в Армении, вступил в партию. С конца 1918 года до 28 апреля 1920 года работал в бакинском подполье. До марта 1919 года был рядовым партийцем. В марте стал членом подпольного городского РКП(б). Затем его избрали членом президиума, а с августа 1919 года - секретарем городского районного комитета. Одновременно он продолжал служить в Волжско-Ботинском нефтяном обществе.

Вместе с Мирзояном Иван был арестован и несколько месяцев провел с ним в одной камере. Принимал участие в подготовке и взятии власти в Баку (апрель 1920 г.). Являлся членом тройки городского района по организации восстания.

С 28 апреля 1920 года И. Тевосян переходит на партийную работу - ответственным секретарем Городского районного комитета. Еще находясь в подполье, он вел профессиональную работу в секции конторских работников, был членом центрального правления союза работников нефтяной и металлургической промышленности и членом Ботинского Совета профессиональных союзов. И. Тевосян принимает деятельное участие в формировании новых органов власти в республике, организации производства, здравоохранения, образования, социального обеспечения.

В марте 1921 года И. Тевосяна делегируют в Москву на Х партийный съезд. На 3-й день съезда в группе делегатов во главе с К. Ворошиловым он отправляется на подавление Кронштадтского восстания. Затем по направлению ЦК РКП(б) И. Тевосян поступает в Московскую горную академию, на металлургический факультет. Во время учебы в академии его избирают секретарем партийного бюро академии. И. Тевосян принимает активное участие в борьбе с троцкистами и зиновьевской оппозицией. Работает заместителем заведующего отделом пропаганды и агитации Замоскворецкого райкома. Здесь он знакомится со своей будущей супругой - Ольгой Александровной Хвалебновой. Вскоре они поженились.

О. А. Хвалебнова, в будущем видный общественный деятель, родилась в семье преподавателя Духовной академии. Окончила гимназию в Москве. Активно участвуя в работе комсомольской организации, стала секретарем Замоскворецкого РК комсомола. В 1920 году вступила в партию большевиков. В Замоскворецком райкоме партии работала помощником первого секретаря райкома - Р. С. Землячки, ставшей ее начальником и другом.

Одновременно с партийной работой Ольга Хвалебнова оканчивает институт имени Плеханова по специальности «экономист текстильной промышленности».

В 1939 году избрана секретарем Союза писателей. В начале Великой Отечественной войны организовала и провела в сложных условиях военного времени эвакуацию писателей. В 1942-1949 годах О. А. Хвалебнова - заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации МГК партии и заведующая парткабинетом Московского городского и областного комитетов партии. В 1949 году избрана заместителем председателя правления Всесоюзного общества «Знание», проработала на этой должности 20 лет. С 1941 года, с момента основания Комитета советских женщин, О. А. Хвалебнова - заместитель председателя комитета. Избиралась членом президиума Комитета защиты мира, депутатом районного и Московского советов народных депутатов. Заслуги О. А. Хвалебновой перед государством отмечены орденом Октябрьской Революции, тремя орденами Трудового Красного Знамени, многими медалями.

В период учебы в академии Тевосян трудился на производстве: на Таганрогском металлургическом заводе - рабочим в мартеновском цехе, подручным вальцовщика в трубопрокатном цехе; на Сталинском металлургическом заводе (Донбасс) - помощником сменного инженера в мартеновском цехе; на заводе имени Дзержинского занимался исследовательской работой в мартеновском цехе. Закончив учебный план академии, с июня 1927 до сентября 1929 года работал на заводе в подмосковном городе Электросталь: рабочим на литейной канаве, помощником мастера электросталелитейного цеха, мастером цеха. Одновременно выполнял дипломный проект по двум специальностям - мартеновскому и электросталелитейному производству. Защитил его в 1929 году перед квалификационной комиссией под председательством академика Павлова с похвальным отзывом.

В сентябре 1929 года по решению ЦК ВКП (б) в числе 200 молодых инженеров-металлургов И. Ф. Тевосяна командировали в Германию. Там он прошел хорошую школу: трудился на заводах фирмы «Крупп» рабочим на литейной канаве по разливке стали, помощником мастера электросталелитейного цеха, детально изучил технологию выплавки и разливки качественных и высококачественных сталей. Затем прошел практику на предприятиях Чехословакии и Италии. За время пребывания в Германии И. Ф. Тевосян написал исследование о непрерывной разливке стали.

Перед отъездом в Советский Союз Крупп предложил И. Ф. Тевосяну остаться работать у него на заводе. Предложение было очевидно лестное. Столь же очевидно, что Тевосян от него отказался. По возвращении на родину в ноябре 1930 года его назначили начальником электросталеплавильных цехов, а затем главным инженером завода «Электросталь».

На «Электростали» проявились глубокие инженерные знания, организаторский талант И. Ф. Тевосяна. Он умело руководил производством и провел большую работу по подготовке плана расширения завода. В 1930 году на XVI съезде партии он был избран членом ЦКК-РКИ и утвержден заведующим отделом черной металлургии. Однако с разрешения С. Орджоникидзе он отказался от этого назначения и остался на заводе «Электросталь». С 1932 по июнь 1937 года Иван Федорович - член Московского областного комитета ВКП(б), член ЦИК СССР. В апреле 1931 года командирован в Германию с целью привлечения в СССР крупных иностранных специалистов по качественным сталям.

В августе того же года И. Ф. Тевосян становится управляющим только что созданного объединения «Спецсталь». В него вошли металлургические заводы «Электросталь», «Серп и Молот», «Красный Октябрь», «Днепроспецсталь», Верх-Исетский и Надеждинский (ныне Серовский), а также ферросплавные - Челябинский и Зестафонский. Объединению поставили задачу - осваивать производство ферросплавов и сталей в постоянно растущем объеме и расширяющемся сортаменте. Решить ее можно было лишь имея квалификационных специалистов в самом объединении и правильно подбирая кадры на заводах. Этому Иван Федорович уделял особое внимание. Ему помогали заместители: технический директор профессор К. П. Григорович, главный инженер объединения И. И. Субботин, еще до революции работавший в этой должности на Надеждинском заводе, а затем на московском заводе «Серп и Молот», а также иностранный специалист доктор Криц. На заводах «Спецстали» главными инженерами и начальниками основных цехов назначались молодые специалисты, уже успевшие проявить себя как волевые, знающие дело руководители. Много нового было и в методах работы. Иван Федорович ввел правило: раз в неделю проводить оперативное совещание, чтобы детально обсуждать деятельность заводов, разрабатывать меры по устранению возникших затруднений. Очередная оперативка начиналась с проверки выполнения решений, принятых на предыдущей. Подобные совещания проводились и на каждом входящем в объединение заводе, причем не в кабинете, а в одном из основных цехов. Метод еженедельных оперативок стал общепризнанным в отрасли.

Важнейшим делом И. Ф. Тевосян считал установление строгой технологической дисциплины. Задача оказалась трудной, потребовались присущие ему твердость и целеустремленность. Дело заключалось не только в составлении технологической документации и организации контроля, но и в создании условий стабильной работы заводов. Ежегодно проводились специализированные съезды по качественным сталям, материалы и рекомендации которых использовались в производстве. Тевосян часто выезжал на предприятия, вникая во все тонкости их деятельности.

Объединение «Спецсталь» в короткие сроки наладило работу своих заводов. Наряду с организацией производства проводилась работа по реконструкции и строительству новых цехов. Непрерывно увеличивался выпуск легированных и высоколегированных сталей, расширялся ассортимент, повышалось качество продукции. Успехи объединения позволили резко сократить, а затем и вовсе прекратить импорт специальных сталей. Под руководством Тевосяна было создано ферросплавное производство, налажен выпуск металла со специальными свойствами для авиапромышленности, судостроения и других отраслей. Большая работа проводилась по снижению себестоимости продукции отрасли, переходу ее на самоокупаемость и полный хозрасчет. В 1934 году в своем выступлении на XVII съезде партии С. Орджоникидзе высоко оценил работу объединения «Спецсталь» и его руководителя.

Иван Федорович руководил объединением «Спецсталь» более 6 лет. Быстро рос его авторитет. Естественным признанием организаторского таланта, энергии и глубоких инженерных знаний И. Ф. Тевосяна стало его назначение в декабре 1936 года начальником главка по производству брони для морских судов, танков и другого вооружения, а через несколько месяцев - руководителем судостроительного главка Наркомата тяжелой промышленности. Как и в объединении «Спецсталь» он прежде всего занялся подбором специалистов, провел большую работу по реконструкции судостроительных заводов, тщательно рассматривал ход постройки кораблей.

В августе 1937 года создается Наркомат оборонной промышленности, в ведение которого передается и судостроение. И. Ф. Тевосян становится начальником второго главного управления, заместителем, а вскоре - первым заместителем наркома оборонной промышленности. Назначение Тевосяна совпало с началом реализации постановления правительства о создании мощного надводного флота. Это предполагало не только проектирование новых кораблей, их вооружения и механизмов, но также проведение масштабных опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ, притом в кратчайшие сроки. Перед производством ставились не менее сложные задачи: для развернутого строительства большого флота требовалась значительная перестройка почти всех основных отраслей судостроительной промышленности. По сути, строительство военно-морского флота выходило далеко за пределы судостроительной отрасли, представляя собой комплексную задачу, решение которой было чрезвычайно трудным.

Особое внимание И. Ф. Тевосян уделял становлению и развитию кораблестроительной науки, вопросам проектирования судов, добился передачи в систему судостроительной промышленности Научно-исследовательского института кораблестроения, организовав на его базе отраслевой научный центр. К проектированию и строительству кораблей широко привлекались предприятия других отраслей промышленности. Благодаря инициативе и настойчивости Тевосяна значительно расширилась производственная база кораблестроения, осваивался выпуск новых видов корабельной брони, производилась реконструкция действующих и создавались новые предприятия судового машиностроения и морского приборостроения. Широко применялся уже оправдавший себя в металлургии метод «главка на колесах». Специальные группы обследователей из работников главка (плановиков, трудовиков, финансистов, техников и других специалистов) направлялись на судостроительные заводы, и к приезду заместителя наркома вырисовывалась полная картина состояния обследуемого объекта, что значительно экономило время.

Волна репрессий 1937 года не пощадила и семью И. Ф. Тевосяна. По дороге в Москву в поезде были арестованы его сестра Юлия с мужем - первым секретарем ЦК Казахстана Левоном Мирзояном. Вскоре после ареста Мирзояна за Тевосяном установилась слежка. Однажды его вызвал Микоян: «Тебя могут арестовать, смотри ничего не скрывай, все расскажи». Придя домой, он рассказал об этом жене. Ольга Александровна посоветовала немедленно написать Сталину. Тевосян тут же взялся за перо. На конверте он крупно вывел: «Товарищу Поскребышеву для вручения товарищу Сталину». Сталин, получив письмо, позвонил Молотову и велел ему во всем разобраться. Тевосяна вызвали на Лубянку, где его допрашивала комиссия Политбюро в составе Молотова, Микояна, Ежова, Берии. Вызвали и арестованных инженеров, «показавших» на Тевосяна, что он вредил в пользу Германии. Когда допрос закончился и Тевосяну позволили идти, он не сомневался, что в коридоре его арестуют. Однако его никто не тронул, он свободно вышел из здания, сел в машину и поехал на работу…

Через несколько дней на заседании Сталин на клочке бумаги написал записку и передал ему. В ней говорилось:

«Товарищу Тевосяну. В отношении вашей честности у меня сомнений не было и нет, а что касается Мирзояна - Бог с ним, забудьте о нем. А в отношении вашей сестры надо подумать. И. Сталин».

Тевосян дважды обращался к Берии по делу сестры. Последний раз - в 1939 году перед поездкой в Германию. Берия ответил ему: «Приедешь из Германии, будем решать о твоей сестре». Уже после войны Генеральный прокурор СССР Руденко рассказал Ивану Федоровичу: «Они интересовались вашей сестрой и хотели привезти ее в Москву, но она была в таком физическом состоянии, что сделать это было невозможно». Левона Мирзояна расстреляли, а Юлию даже не судили. Во время допросов она не выдержала пыток и сошла с ума. Ее отправили в психиатрическую больницу, где она умерла.

В январе 1939 года создается Народный комиссариат судостроительной промышленности. Тевосян назначается его наркомом, проводит большую работу по созданию коллегии наркомата, подбору и назначению руководителей главков и комплектованию аппарата наркомата. К работе научного центра судостроительной промышленности ему удалось привлечь крупнейших ученых и специалистов-кораблестроителей - академиков Крылова, Шиманского, Поздюнина, профессоров Попковича, Балкашина, Панпеля. Тевосян стремился использовать иностранный опыт в проектировании и строительстве кораблей. В начале 1937 года во время командировки в Италию он побывал на судоверфи, где строился лидер «Ташкент» для СССР. Он рассматривал технические отчеты и обязал конструкторов и заводы брать все полезное из итальянского опыта. В конце 1938 года было принято решение о переговорах с ведущей американской кораблестроительной фирмой «Гибс и Кокс» об оказании СССР технического содействия в проектировании кораблей. С этой целью правительство назначило комиссию во главе с Тевосяном.

В марте 1939 года Тевосян участвует в работе XVIII съезда партии. Хотя его не избрали делегатом (с него еще не сняли подозрение во «враждебной деятельности»), он выступает на съезде с речью и избирается членом ЦК ВКП(б). К. Ворошилов в своей речи на съезде дал высокую оценку работе судостроительной отрасли в целом и ее руководителя наркома И. Ф. Тевосяна. В 1938 году на вооружение Военно-морского флота поступили крейсер «Киров», лидеры эсминцев «Москва» и «Минск», а также значительное количество подводных лодок различных типов, эсминцы, базовые тральщики, речные мониторы, боевые катера и другие корабли. По представлению наркома Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 марта 1939 года за успешное выполнение задания правительства по строительству кораблей и освоение новых образцов вооружения для Военно-морского флота 726 судостроителей впервые в истории отрасли были награждены орденами и медалями.

Особенно остро в судостроении стояла проблема ускорения проектирования и развертывания строительства новых линейных кораблей типов «А» и «Б», а также второго поколения легких крейсеров. План третьей пятилетки предусматривал закладку уже в 1939 году указанных кораблей практически на всех крупных заводах морского судостроения. Проектируемые корабли не должны были по тактико-техническим характеристикам и общекорабельным качествам уступать широко разрабатываемым в Англии, США, Германии, Франции и других государствах новым кораблям этих классов. Учитывая, что линкоры в те годы считались основным классом боевых кораблей, Тевосян особенно много внимания уделял их проектированию, часто выезжал на заводы и систематически занимался с конструкторами вопросами обеспечения и разработки проектов.

Строились новые крупные судостроительные заводы на Севере и в Комсомольске-на-Амуре, которые не уступали лучшим судостроительным предприятиям Европы и Америки. В судостроении выдвигается целая плеяда талантливых руководителей: Редькин, Носенко, Райзер, Барабанов, Лебедев, Терентьев, Мучкин, Шокин, Прибыльский, Бутома, Егоров, Казаков, Гармашов, Орешкин, Боженко и многие другие.
В 1939 году И. Ф. Тевосян выезжает в Германию во главе комиссии по реализации советско-германского торгового соглашения, в состав которой входили авиаконструктор А. С. Яковлев, А. М. Василевский, Д. Ф. Устинов и другие. Делегация была разбита на секции и работала в разных районах Германии. В результате поездки и последующих переговоров закуплен строящийся на заводе «Дешемаг» тяжелый крейсер «Лютцов». В мае 1940 года недостроенный крейсер, загруженный готовыми комплектующими, отбуксировали на достройку в Ленинград, на Балтийский завод. Получив наименование «Петропавловск», он в сентябре 1941 года своим огнем остановил наступление 56-й пехотной дивизии немцев. В январе 1944 года после ремонта, связанного с попаданием немецких снарядов, он снова громил гитлеровцев из своих орудий…

В 1939 году Военно-морской флот получил 112 новых кораблей. В 1940 году темпы выполнения судостроительной программы нарастали. Судостроение прочно стало на ноги и устойчиво обеспечивало выполнение плана по созданию морского и океанского флота.

В 1940 году Указом Верховного Совета СССР И. Ф. Тевосян назначается народным комиссаром черной металлургии СССР. В этот период заводы черной металлургии переживали трудные времена, тормозили развитие всех отраслей народного хозяйства. Если 1939 году некоторые отрасли промышленности увеличили объем производства почти в 1,5 раза, тяжелое машиностроение на 15%, то черная металлургия лишь на 5%. В одном из документов говорилось: «Основной причиной создавшегося положения в черной металлургии является неудовлетворительное хозяйственное и техническое руководство со стороны наркома черной металлургии, который на деле не руководил своими предприятиями, а плелся в хвосте событий, прикрывая свою отсталость и беспомощность многочисленными пустыми обещаниями».

Положение в Наркомате черной металлургии Тевосян охарактеризовал как «организационный хаос», как «канцелярию из 2000 человек, занятых писаниной вместо организации управления производством».

«Мы отучились по-настоящему реагировать на перебои в работе заводов. Нельзя плевать на то, что завод стоит, что у него нет угля. Пишите слишком много бумаг, забывая своего ребенка - завод. Начальники главков, их заместители должны ежечасно драться за нормальную работу своих предприятий, чтобы и один агрегат не стоял, а у нас стоит завод - и никакой тревоги! Берите командировки и поезжайте! Раз вы сказали, как надо делать, значит, вы умеете делать. Научите людей! Можно, конечно, приехать на завод, создать себе хвост - директор, главный инженер, партком. С директором поговорил, с 2-3 стахановцами пообщался - и назад, в Москву... Так дело не пойдет!» - заявил Тевосян на хозяйственном активе наркомата.

Тевосян ликвидировал должности заместителей начальников главков по производству, которые, «будучи профессиональными аппаратчиками», слабо разбирались в технологии, технике и организации металлургического производства, и поднял роль главных инженеров главка. Он создал в наркомате производственный и технический отделы, задачей которых ставилось совершенствование развития техники металлургического производства, изучение заграничного опыта, внедрение новинок. Вторым вопросом отделов была постройка новых заводов, освоение новых сталей, которые импортировались. Изменилась роль «Главметаллосбыта», который, по словам Тевосяна, «под носом наркомата захватил в свои руки бразды правления всей металлургии, не имея ни одного грамотного металлурга»... «Главметаллосбыту» теперь запрещалось давать задания предприятиям без согласования с тем главком, которому они подчинялись.

С первых дней работы в наркомате Тевосян думал, как заинтересовать людей. По его инициативе правительство разрешило ввести на предприятиях черной металлургии целую систему материального поощрения, довольно необычную для того времени. Премирование охватывало всех заводских работников и начиналось при выполнении плана на 80%. Директора и главные инженеры премировались месячным окладом за выполнение месячного плана по объему производства. Для ИТР цехов введена премия по 25% оклада за каждый процент перевыполнения плана производства, выслуга лет за непрерывный стаж работы. ИТР, проработавшие год в доменных, сталеплавильных, прокатных, огнеупорных, коксохимических и специальных цехах, а также на шахтах, рудниках и карьерах, получали единовременное годовое вознаграждение в сумме месячного оклада, от 2 до 3 лет - полуторамесячный оклад, 4 года - двухмесячный. Цекомбанку было предложено выделить в 1940 году 10 млн руб. для кредитования индивидуального жилищного строительства рабочих и ИТР за счет перераспределения неосвоенных средств по другим наркоматам. Тевосян сумел добиться производственного и продовольственного снабжения предприятий наркомата наравне с оборонными предприятиями. На заводах отрасли введена так называемая закрытая торговля промтоварами и продуктами.

Усиленное дополнительное питание Тевосян «выколачивал» для металлургических заводов и во время войны. Был момент, когда начальник ОРСа наркомата согласился под нажимом на уменьшение количества пайков для предприятий. «Я не вижу, как их уменьшить, - обрезал Тевосян. - Ты пойди в Комитет обороны и скажи, что от своего пойка отказываешься. А других лишних пайков у нас нет...»

Должность начальника цеха стала при Тевосяне ключевой. Во время работы, особенно в первую смену, никто не имел права вызывать начальников цехов. Отвлечение их из цехов происходило только с санкции директоров заводов.

«Я наблюдал, как готовят руководящие кадры за границей, - говорил Тевосян. - Почти все руководители крупных предприятий начинают простыми рабочими. Вся дирекция Круппа - это люди, которые прошли производственную школу в цехе. Тем более мы должны взять твердую линию на то, чтобы во главе цеха стоял инженер, хорошо знающий дело, поработавший изрядно у печи».

Перед приходом в наркомат Тевосяна необходимых запасов сырья, топлива и материалов не имелось ни на одном предприятии, цеха работали «с колес». Он добился создания на каждом заводе запасов руды, кокса, шихты и других материалов, что обеспечило ритмичную работу переделов. Так появилось понятие «неснижаемые запасы». К концу 1940 года запасы энергетических углей увеличились, например, с 6 до 31 суток, известняка - с 5 до 34, железной руды - с 24 до 43.

«Главная причина неудовлетворительного использования мощности наших основных заводов - низкий уровень технологии производства стали и проката. Там, где нет грамотного технологического процесса, записанного и строго выполняемого, - нет и культуры производства. Мы должны повести людей на налаживание технологии во всех цехах. Если мы эту задачу не решим, то будем без конца болтать о невыполнении плана...»

На заводах «Спецстали» существовал единый технологический документ - программа действий. На заводах южной, т. е. «большой» металлургии, такого документа не было. На каждом заводе, имелась своя технология. Комиссия во главе с Тевосяном произвела своего рода «технологическую ревизию» по всем переделам и звеньям производства. В результате появился знаменитый приказ от 2 октября 1940 года. В нем содержался обстоятельный анализ причин плохой работы заводов, давались конкретные указания по оперативному планированию и организации производства, по проведению контроля технологического процесса. В приказе содержались, например, детальные указания о режиме доменного производства начиная с подготовки шихты, ее загрузки и до выпуска чугуна и шлака. Большая роль в выполнении этого приказа отводилась начальникам цехов и ОТК. В прокатных цехах контролеры ОТК получили право останавливать стан и требовать его настройки (раньше стан вообще не могли останавливать без ведома наркома).

Серьезной проблемой были длительные внеплановые и аварийные простои основных металлургических агрегатов, что объяснялось плохим уходом, отсутствием четкой системы ремонтов, недостатком запчастей. В «Тевосяновскую эпоху» устанавливался жесткий график планово-предупредительных ремонтов по основным агрегатам. На первых парах его контролировал сам Тевосян.

Применялись экономические меры, способствовавшие улучшению работы производства. Так, металл, выпущенный вне месячного заказа, по требованию Тевосяна не учитывался при отчетах сталеплавильных цехов. По его предложению, Экономический совет при Совнаркоме СССР установил, что изменения программы по прокату и дополнительные задания по прокату спускались металлургическим заводам не позже чем за 10 дней до начала следующего месяца.

Тевосян решительно покончил с практикой выговоров в адрес директоров, главных инженеров и специалистов, был заведен порядок, при котором только нарком имел право давать взыскания номенклатурным работникам, причем виновность каждого нужно было доказать. Меньше стали применять наказаний для своих подчиненных и директора заводов. Инженеры и техники, направляемые по окончании учебного заведения на предприятия Наркомата черной металлургии, были обязаны проработать не менее 2 лет непосредственно в цехе или на шахте. По предложению Тевосяна, Совнарком СССР запретил наркомату до истечения этого срока переводить инженеров и техников в управленческие органы, проектные и научно-исследовательские организации.

В первом полугодии 1940 года предприятия наркомата выполнили план на 94,5%, во второй половине года увеличились выплавка чугуна и стали, производство проката по сравнению с первым полугодием. Черная металлургия вернула утраченные позиции, сохранив их и в первом полугодии 1941 года.

Когда стало известно о начале Великой Отечественной войны, И. Ф. Тевосян находился на даче. Рано утром ему позвонил первый заместитель председателя Совета Народных Комиссаров Н. А. Вознесенский, сообщил о начале войны и просил срочно приехать в Кремль. В Кремле состоялось первое совещание наркомов с обсуждением задач работы промышленности во время войны. Затем Тевосян поехал в наркомат, где собрались заместители наркома и начальники главков. Нарком сделал краткое сообщение, содержащее ясные и конкретные указания. С первого дня начал разрабатываться план эвакуации предприятий, а также аппарата наркомата в случае необходимости. Вместе с Тевосяном эвакуацией заводов и их работой на новых местах занимались его замы Коробов, Шереметьев, Бардин, Райзер, Меркулов, Джапаридзе, Воднев.

15 октября 1941 года Тевосяна пригласили на заседание Совнаркома СССР и Политбюро ЦК ВКП(б). Наркомы получили приказ отправиться с сотрудниками наркоматов в Свердловск не позднее чем в ночь на 16 сентября 1941 года. Тевосян выехал 16 сентября под утро. В Москве осталась оперативная группа во главе с Бычковым. Эвакуация из прифронтовой полосы заводов черной металлургии на восток страны была главной задачей.

В конце октября 1941 года наркомы собрались в Куйбышеве на заседании Совнаркома СССР, которое проводили первый заместитель председателя Совнаркома СССР Вознесенский и секретарь ЦК ВКП(б) Андреев. Проверялась готовность промышленности, рассматривались планы обеспечения фронта военной техникой, танками, авиацией, снарядами, патронами, одеждой, питанием. В этом заседании активно участвовал Тевосян.

В первые месяцы войны черная металлургия понесла тяжелые потери. На оккупированной немцами территории до войны производилось 2/3 общего объема чугуна и 58% стали. Металлургические заводы лишились важнейших источников сырья. Основная тяжесть в обеспечении страны металлом легла на Магнитогорский и Кузнецкий комбинаты, а также на старые уральские заводы.

Под руководством Тевосяна были решены многие организационные и технологические проблемы производства. Броневую сталь прежде выплавляли в малых кислых печах на предприятиях, которые на этом специализировались. Теперь требовалось варить броню в большегрузных мартенах, чего нигде в мире не было. Сложнейшую задачу удалось решить в короткий срок. Как вспоминает Р. В. Белан, бывший тогда директором Кузнецкого комбината, Тевосяну, хорошо знавшему производство броневого металла, принадлежала в этом особая заслуга. Под его непосредственным руководством металлургические заводы Урала и Сибири быстро перешли на производство конструкционных легированных сталей, которые требовались для выпуска оружия, техники и боеприпасов.

На востоке развернулось строительство новых объектов. За 4 года войны здесь было сооружено 10 доменных, 29 мартеновских, 16 дуговых электрических печей, 15 прокатных станов. В 1943 году советская металлургическая промышленность производила стали больше, чем Германия.

После поражения немцев на Курской дуге состоялось самое большое за время войны награждение руководителей тыла. Вместе с членами Государственного Комитета Обороны В. М. Молотовым, Г. М. Маленковым, Л. П. Берия, Н. А. Вознесенским и А. И. Микояном звание Героя Социалистического Труда получили И. Ф. Тевосян, его первый заместитель Коробов и нарком угольной промышленности Вахрушев. В указе о присвоении ему этого высокого звания говорилось: «За Ваши исключительные заслуги перед государством в области организации производства качественного и высококачественного металла для всех видов вооружения, танков, авиации и боеприпасов в трудных условиях военного времени».

Впоследствии Председатель Госплана СССР, первый заместитель председателя Совета министров Н. К. Байбаков скажет:

«Тевосян - титан металлургии. Мне всегда казалось, что каждое дыхание домен и мартенов в каждый час и каждую минуту контролировал и регулировал этот человек удивительной трудоспособности».

А эти слова принадлежат начальнику Генштаба, министру обороны СССР маршалу А. М. Василевскому:

«Я не знаю ни одного случая, когда правильно поставленный перед ним вопрос не получил бы быстрого и должного разрешения».

Закончилась война. Много энергии и инициативы вложил Иван Федорович в восстановление разрушенных войной предприятий черной металлургии южных районов страны. По сложности задач эта работа не имела аналогов в мировой практике. В первую очередь восстанавливались наименее разрушенные агрегаты, ввод в действие которых обеспечивался в кратчайшие сроки при наименьших материальных и трудовых затратах. Во многих случаях применялись технические решения, поражавшие своей смелостью и новизной. При восстановлении основных производственных мощностей предприятий проекты, которые рассматривались и утверждались Тевосяном, разрабатывались с учетом достигнутого к тому времени уровня развития науки и техники, что позволяло увеличивать производительность агрегатов, улучшать условия их обслуживания и повышать качество продукции.

В 1946 году Наркомат черной металлургии преобразуется в Министерство черной металлургии СССР и министром назначается И. Ф. Тевосян. В 1948 году в отрасли был достигнут довоенный уровень выплавки стали и производства проката, а в 1949 - выплавки чугуна.

В 1948 году Иван Федорович возглавил Министерство металлургической промышленности СССР, образованное в результате объединения министерств черной и цветной металлургии. Налаживая работу по созданию нового министерства, он принялся за изучение тонкостей технологий производства цветных металлов, соответствующих сырьевых ресурсов, свойств и областей применения различных цветных металлов. По-прежнему, как и в военные годы, он часто бывал на предприятиях цветной металлургии и в короткое время приобрел необходимые знания в этой области.

К концу войны появилась реактивная авиация. Для двигателей потребовался совершенно другой металл - жаропрочный. Осваивали его на подмосковном заводе «Электросталь». Министр лично контролировал плавку и разливку, анализировал результаты испытаний. Случалось, что обнаруживались тысячные, и даже десятитысячные доли процента примесей, резко влияющих на качество сплава, находились и устранялись их причины. Под его руководством были также разработаны технологии производства специальных металлов для новой отрасли - атомной, что способствовало утрате США монополии на атомное оружие. Успешно решена задача создания новых материалов для космической техники, автоматики и радиоэлектроники.

В 1949 году Тевосян становится заместителем председателя Совета Министров СССР, он возглавляет гигантский комплекс - черная и цветная металлургия, угольная и нефтяная промышленность, геология, судостроение. Одновременно в 1950 году он назначается министром вновь образованного Министерства черной металлургии СССР.

Стиль работы Тевосяна оставался прежним. Перед рассмотрением вопроса на совещании он вызывал к себе в Кремль специалистов, а в ряде случаев - начальников цехов предприятий, разбирался во всех деталях подлежащего рассмотрению вопроса. На совещаниях присутствовали руководители министерств и ведомств, научные работники, ведущие конструкторы, проектанты и работники предприятия.

В 1956 году на заводе имени Петровского в конвертере садкой 20 тонн начато производство кислородно-конвертерной стали. Одновременно на многих предприятиях проводились работы по внедрению продувки кислородом ванн мартеновских печей. Все работы по внедрению кислорода в черной металлургии находились в поле зрения Тевосяна.

В марте 1953 года Тевосян вновь назначается министром металлургической промышленности с освобождением от обязанностей заместителя председателя Совмина СССР. В декабре 1953 года - очередной поворот. Теперь он - заместитель председателя Совмина СССР, руководит черной и цветной металлургией, нефтяной, газовой промышленностью и геологией, строительством металлургических, химических, нефтяных и газовых предприятий, профессионально-техническим образованием. Перед металлургией стояли задачи создания новых материалов для космической техники, радиоэлектроники и автоматики. При непосредственном участии И. Ф. Тевосяна доказана экономическая целесообразность ускоренной разработки железорудных месторождений Курской магнитной аномалии. Иван Федорович форсировал изучение нефтеносных недр Прикаспия. Сразу после войны он провел большое совещание по хозрасчету, издержкам производства и самоокупаемости - проблемам, которые будут поставлены А. И. Косыгиным в ходе реформы в середине 1960-х годов.

В своем выступления на ХХ съезде партии в 1956 году И. Ф. Тевосян уделил большое внимание вопросам кооперации и изучения опыта работы американской промышленности. При этом он выступил против предложенного Н. С. Хрущевым территориального принципа управления народным хозяйством.

Попав в немилость к руководству страны, в феврале 1957 года И. Ф. Тевосян освобождается от обязанностей заместителя председателя Совмина СССР и назначается Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР в Японии. Это было первое послевоенное посольство СССР в Японии. Его организация - личная заслуга Тевосяна. Вечером допоздна он изучал литературу по истории экономики и культуры Японии, собрал и взял с собой целую библиотеку.

В Японии И. Ф. Тевосян пробыл недолго. В сентябре он тяжело заболел, вылетел в Москву на лечение. Но болезнь оказалась смертельной. 30 марта 1958 года И. Ф. Тевосян скончался. Прах И. Ф. Тевосяна хранит Кремлевская стена.

За заслуги перед родиной Герой Социалистического Труда И. Ф. Тевосян награжден пятью орденами Ленина, тремя орденами Трудового Красного Знамени, медалями. Заводу «Электросталь» присвоено его имя.