Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Данте Алигьери
Божественная комедия
Чистилище

Перевел с итальянского размером подлинника

Дмитрий Мин

Песнь первая

Воззвание к музам. – Четыре звезды. – Катон.

1. Готовый плыть по во лнам с меньшей смутой,
Поднял свой парус челн души моей,
Вдали покинув океан столь лютый1
«Океан лютый», т. е. ад – продолжение метафоры первых двух стихов.

4. И буду петь о той стране теней,
Где очищается душа чрез звуки2
Чистилище (purgatorium, il purgatorio), по учению католической церкви, помещается также в преисподней, составляя собственно лишь одно из отделений ада, который учители этой церкви (Petr. Lombard. l. IV, dist. 45 A.; Thoma Aquin. Sum. theolog. P. III, qu. 69, art. 1) делили на две главные части: 1) на ад в собственном смысле, где помещены демоны и грешники, и 2) другие отделы преисподней, a именно – а) чистилище, непосредственно примыкающее к аду; b) лимб младенцев (limbus infantimi), где находятся души младенцев, умерших без крещения (Thom. Aquin. Ib. qu. 69, art. 6), и c) лимб праотцов (limbus patrum), местопребывание благочестивых мужей Ветхого Завета, куда нисходил Христос для их освобождения (Данте, Ада IV, 31–63; Thom. Aquin. 1 e, art. 4. Elucidar с. 64). В отношении этих двух последних отделов Данте во всем согласуется с топографией средневековых схоластиков; в отношении же чистилища, т. е. места, где очищаются души, чтобы впоследствии вознестись на небо, он уклоняется от отцов церкви, создав совершенно новый образ чистилища, – более поэтический, более ясный, светлый и, так сказать, более радостный. Дантовское чистилище помещается на противоположном нашему полушарии, на острове, окруженном Великим океаном, покрывающим, по тогдашним понятиям, все южное полушарие (Ада XXXIV, 112–114, 116–118, 122–123). На этом острове, лежащем под одним меридианом (в антиподе) с Иерусалимом, считавшимся в то время за средоточие (пуп) земли, подымается высочайшая гора в виде усеченного на вершине конуса. Вокруг горы идут концентрично в виде террас семь уступов или кругов (называемых поэтом также карнизами – cornici), на которых очищаются кающиеся души. Все эти террасы соединены между собою высеченными в скалах – более или менее трудными для подъема – лестницами или горными тропинками, ведущими, в конце концов, на самую вершину горы, на которой посреди восхитительной равнины расположен земной рай. На семи уступах горы очищаются души в следующих семи смертных грехах: гордости, зависти, гневе, унынии (accidia), сребролюбии или скупости и расточительности, чревоугодии и блуде, или сладострастии. Но кроме того все чистилище распадается еще на три следующие отдела: 1) на преддверие чистилища (antipurgatorium), где помещаются души нерадивых (neghittosi), покаявшихся в последние минуты жизни; эти души должны пробыть здесь известное время, прежде чем будут допущены к очищению; 2) настоящее чистилище, разделенное, по числу семи смертных грехов, на семь сказанных кругов, и, наконец, 3) земной рай, на вершине горы, составляющий как бы переходную ступень к небесному блаженству. Первое отделение сообщается со вторым вратами чистилища, охраняемыми ангелом-привратником, перед которым каждый вступающий исповедует грехи свои. Кроме того каждый из семи кругов имеет своего ангела-хранителя. Первый отдел, antipurgatorium, описывается от I песни до X, второй – от X до XXVIII, третий – от XXVIII и до конца Чистилища.

,
Чтоб вознестись в небесный эмпирей.

7. Восстаньте же здесь, мертвой песни звуки3
«Мертвая песнь», т. е. песнь о царстве мертвого народа (regno della morta gente, Ада VIII, 85).

:
Я ваш певец, о хор небесных дев4
«O хор небесных дев» (в подлиннике: О sante Musei). Слич. Чистилища XXIX, 37 и примечание.

!
Возьми цевницу, Каллиопа, в руки5
«Vos, о Calliope, precor, adspirate canenti». Virg. Aen. IV, 522. – Каллиопа (Calliopea), одна из девяти муз. В первой песни Божественной Комедии (Ада 11, 7) призываются музы вообще, здесь в особенности Каллиопа, муза высшей эпической поэзии, потому что тон Божественной Комедии с дальнейшим ее развитием и начиная уже отсюда становится все важнее и возвышеннее.

10. И слей с моею песнью тот напев,
Пред коим смолкла дев безумных лира6
«Дев безумных» (в подлиннике: le Piche misere, жалкие сороки). Здесь разумеются девять дочерей фессалийского царя Ниерия. Гордые своим искусством пения и уменьем играть на лире, они вызвали на состязание муз, и в числе их Каллиопу; но, будучи побеждены, были превращены музами в сорок. Ovid. Metam. V, 302 и примечание.

,
В вас пробудившая бессмертный гнев! -

13. Цвет сладостный восточного сапфира7
Этой терциной обозначается время дня – раннее утро, перед рассветом, когда восточное небо принимает бледно-голубой цвет сапфира.

,
Разлившийся в воздушной стороне
До сферы первой чистого эфира8
«До сферы первой», т. е. до сферы луны, которая, по системе Птоломея, составляет первую, или самую низшую из девяти сфер вокруг земли (Ада ИИ, 78 и примечание). До сферы луны, по тогдашним понятиям, простирается атмосфера земли; затем начинается более светлая, огненная область (Рая I, 79–82).

16. Восторгом взор мой упоил вполне,
Лишь вышел я вслед по стопам поэта
Из адских бездн, так грудь стеснивших мне.

19. Звезда любви, прекрасная планета9
Планета Венера (Lo bel pianeta che ad amar conforta). Данте в своем Convivio отдает девять небесных сфер руководству девяти ангельских хоров, при чем третий круг, сферу Венеры, поручает Престолам, которые, будучи образованы по любви Св. Духа (naturati del amore dello Spirito Santo), оказывают и действие, соответствующее этой природе своей, именно вызывают движение этого неба, исполненное любви, отчего форма (сущность, природа этого неба) получает мощный жар, которым души на земле воспламеняются к любви, смотря по их различным способностям. A так как древние полагали, что это небо становится на земле виновником любви, то и говорили, что «Венера есть мать любви» (Conv. tr. II, с. 6. – Сличи Рая VIII, 1 и примечание). «Звезда божественной любви первая сверкает над горою Чистилища пришельцу из страны грешников, отвратившихся от любви к Богу». Ноттер.

,
Во весь восток струила блеск с высот,
Созвездье Рыб затмив улыбкой света.10
«Созвездие Рыб». «Венера, как утренняя звезда, стоит в знаке Рыб, помещающемся непосредственно за знаком Овна, в котором находится солнце в весеннее равноденствие». Карл Витте. – Следовательно, мнение Данте ошибочно, и Венера появляется в эту пору года лишь несколько минут спустя по восходе солнца. – По словам Ада, путники находились в аду около 24 часов. Так как в ад они вошли вечером в Великую Пятницу (Ада XXI, 112 и далее), то эти 24 часа должны пасть на ночь, следующую за Великой Пятницей, и на день Великой Субботы. Когда же потом они опять стали взбираться вверх от центра земли, причем очутились на противоположном полушарии, то было уже половина 8-го часа утра следующего дня, т. е. Светлого Воскресенья. В этот день вышел Данте из адской ночи, при блеске звезды, дарующей мощь любви и приводящей в восторг грудь и очи.

22. Взглянув направо, созерцал я свод11
«Направо», – по выходе из ада Данте был обращен лицом к востоку, и потому, чтобы взглянуть на южный полюс, он должен был повернуться направо.

Иных небес и видел в нем четыре12
«Четыре звезды». Нет никакого сомнения, что эти звезды имеют чисто-аллегорическое значение, как это видно из ст. 38 этой песни, где они названы «святыми», a также из чистилища XXXI, 106, где говорится: «Мы нимфы здесь, a в небе звезды мы». Они означают четыре натуральные, признававшиеся и в языческом мире добродетели: мудрость, правосудие, мужество и воздержание. Но с другой стороны Данте придает звездам этим и реальное значение, как это видно из Чистилища VIII, 91–92: «Склонились уж четыре светила те, чей блеск ты утром зрел». Потому многие комментаторы полагают, что Данте здесь действительно имел в виду созвездие Южного Креста, состоящее из одной звезды первой, двух второй и одной третьей величины. О существовании этого созвездия на южном полушарии Данте мог узнать от Марко Поло, вернувшегося в 1295 г. из своего путешествия, во время которого он посетил Яву и Мадагаскар. Кроме того созвездие Креста отчасти видно из Александрии и совершенно ясно из Мероё. Итак, очень вероятно, что Данте мог иметь некоторое понятие об этом созвездии (установленном впервые в 1679 г.), хотя не имел верных сведений о времени его восхождения и захождения, так как упомянутое захождение этих четырех светил бывает позднее, чем у Данте. Слич. A. Humboldt"s Kosmos, Vol. II, р. 331, 486; Vol. III, p. 329, 361.

Звезды, чей блеск лишь первый видел род.13
«Первый род», т. e. Адам и Ева, которые, находясь в земном раю несколько часов (Рая XXVI, 144), видели эти звезды. По географии средних веков, Азия и Африка не простирались далее экватора, a потому эти четыре звезды были неведомы ни для кого из людей, кроме первых двух наших праотцов.

25. Играл, казалось, пламень их в эфире.
О, как ты беден, север наш, с тех пор,
Как блеска их уж мы не видим в мире!

28. Едва от звезд отвел я жадный взор
И к северу опять направил очи,14
«К северу», т. е. налево, к северному полюсу.

Где уж исчез Медведиц звездный хор,15
«Главная звезда α Dubhe созвездия Большой Медведицы, или так называемой Колесницы, вообще не видна с того места, где находится Данте; даже самые малые звезды этого созвездия подымаются лишь на несколько градусов над горизонтом и видимы 10-го апреля от 9-12 часов; стало быть теперь уже закатились. Может быть, Данте вообще говорит здесь, что созвездие Большой Медведицы невидимо с горы Чистилища, и тогда частица «уж» (giá) будет относиться не ко времени, а к месту, т. е. что оно вообще не видно с горы чистилища». Филалет.

31. Вот – одинокий старец в мраке ночи16
«Старец» – это Катон Младший или Утический, родившийся в 95 г. и умерший 8-го апреля 46 г. до Р. Хр. «Не желая пережить свободу Рима, он умертвил себя после сражения при Фарсале. С первого взгляда покажется очень странным встретить язычника и притом самоубийцу у подошвы горы Чистилища; как самоубийца, он принадлежал бы ко второму отделу насилующих, в седьмом кругу ада. О некоторых, позднее встречающихся в поэме язычниках, Данте везде приводит причину, почему он не помещает их в аду, например о поэте Стацие (Чистилища XXI, 10 и 82-102), о Рифее и Траяне (Рая XX, 103–118). Поэтому древние комментаторы придавали Дантову Катону значение символическое, именно символ (ст. 71) свободной воли, столь необходимой для покаяния, для добровольного возвращения на путь добродетели. Следовательно, Катон в чистилище, подобно Харону, Плутону и др., мифическим фигурам в аду, где они суть чистые символы преступления и наказания, есть также не что иное, как символ. Что же касается рода выбранной Катоном смерти, то он также мало принимается в расчет, как и в последней песни Ада не принимается в расчет причина, побудившая Брута к умерщвлению Цезаря. К тому же Катон является здесь не как душа, долженствующая подвергнуться очищению: он будет занимать здесь свое место вплоть до дня Страшного Суда, когда должно уничтожиться чистилище. Как страж чистилища, он даже и не находится в его преддверии (antipurgatorium), a помещен вне его – y подошвы горы». Каннегиссер. – К тому же надобно помнить, что не только весь древний мир, но некоторые отцы церкви (католической) высоко ставили нравственный характер Катона (G. Wolff, Calo der Jungere bei Dante в Jahrb. d. deutschen Dante Gesell. VII, p. 277 и далее), что может быт и побудило Данте поместить Катона не в аду. Следующее место из Дантовой de Monarchia (l. II, c. 5) бросает свет на это место Чистилища: «Accedit et illud inenarrabile saerificium severissimi verae libertatis auctoris Marci Catonis, qui, ut mundo libertatis amores accenderei quanti libertas esset ostendit, dum e vita liber decedere maluit, quam sine liberiate manere in illa»… A в своем Convivio (tr. IV, с. 23) Он говорит: «E quale uomo terreno degno fu di significare Iddio che Catone? Certo, nullo». Наконец, идея о Катоне заимствована, может быть, у Виргилия (Aen. VIII, 670), у которого на щите, подаренном Энею Венерой, Катон изображен стражем отделенных в тартаре праведных, при чем сказано:
Secretosque pios his dantem jare Catonem. Почему Катон, умертвивший себя на 49 году жизни, представлен у Данте старцем – причина этому лежит, конечно, в словах Лукана (Phars. II, 374):
Ut primum tolli ter alia viderant arnia,Intensos rigidam in frontem descendere canoePassus erat, moestamque genis increscere barbam.

С таким в лице величьем, что сыны
Не больше чтут священный образ отчий.

34. Брада до чресл, сребрясь от седины,
Подобилась кудрям его, спадавшим
С его главы на грудь, как две волны.

37. Так озарен был лик огнем пылавшим
Святых тех звезд; что для моих очей17
Четыре звезды (ст. 23–24), упомянутые выше символы четырех натуральных добродетелей: мудрости, правосудия, мужества и воздержания, отражались в лице его, как такие добродетели, которые «rispendovano in Catone vie piú che in alcun altro», как говорит Данте в другом месте.

Он показался солнцем просиявшим.

40. – Кто вы? и как чрез мертвый вы ручей18
«Мертвый ручей» (в подлиннике: cieco fiume) – это поток, шум которого слышал Данте в центре земли, в конце последней песни Ада, ст. 130.

Из тюрьм бежали вечной злой кручины?19
«Из тюрьм», т. е. из ада. Катон думает, что Виргилий и Данте беглецы из ада.

Он рек, колебля шелк своих кудрей.20
«Качание головой выражает изумление Катона; впрочем, оно делается в Италии и в знак вопроса». Ноттер.

43. Кто вас привел? кто осветил пучины,
Когда вы шли из адской ночи вон,
Навек затмившей страшные долины?

46. Ужели ж так нарушен бездн закон?21
Этот стих относится к тому мнению, что в древнем мире для душ, находящихся в преисподней, существовала надежда на спасение в чаянии пришествия Христа; но с сошествием его в ад для неискупленных из него навеки потерялась надежда на спасение: ex inferno nulla est redemptio. – «Lasciate ogni speranza» (Ада III, 9).

Иль сам Господь решил в совете новом,
Чтоб шел в мой грот и тот; кто осужден?22
«Мой грот». – Грот Катона, по-видимому, находится внутри горы при самом всходе на гору Чистилища, хотя слово «грот» употреблено здесь вообще, в смысле местопребывания, так как это слово часто употребляется у Данте в таком смысле.

49. Тогда мой вождь и взорами, и словом
Мне подал знак потупить очи в дол,
Склонить колена пред лицом суровым,23
Все время, пока не исчез Катон, Данте стоит на коленях (ст. 109).

52. Сказав ему: – Неволей я пришел!
Жена с небес явилась мне в юдоли,24
«Жена с небес», т. е. Беатриче, являвшаяся к нему в юдоли лимба (Ада II, 112).

Моля спасти его в пучине зол.25
«Его», т. е. Данте.

55. Но если ты желаешь, чтоб я боле
Открыл тебе, что нам дано в удел, -
Я отказать твоей не властен воле.

58. Последней ночи он еще не зрел,26
«Последней ночи» (в подлиннике: l"ultima sera, последнего вечера), т. е. он еще не умер.

Но так к ней близок был своей виною,
Что обратиться вспять едва успел.27
Т. е. когда он бежал из темного леса от трех животных, или, другими словами, когда он был близок к греху и погибели (Ада I, 58–62). Сличи Чистилища XXX, 136.

61. Как я сказал, был послан я Женою
Спасти его, и не было иных
Путей, как тот, где он идет за мною.

64. Я показал ему все казни злых
И показать теперь хочу то племя,
Что очищается в грехах своих.

67. Как шел я с ним, рассказывать не время;
Небесной силой осенен был я,
Тех подвигов мне облегчившей бремя.

70. Дозволь ему войти в твои края!
Свободы ищет он, которой цену.28
Т. е. свободы от неволи греховной: «Потому что закон духа жизни в Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти». Посл. к Римл. VIII, 2.

Лишь знает тот, кто умер за нее.

73. Ты знал ее, принявший ей в замену
Смерть в Утике, где сбросил прах одежд,29
Самоубийство Катона здесь противопоставляется преступлению трусливых самоубийц (Ада XIII, 103 и далее). Тело Катона в день Страшного Суда восстанет в вечном блеске, тогда как прочие самоубийцы повлекут свои тела за собою и повесят их на ветвях леса самоубийц. По мнению Каннегиссера, Катон опять займет место в лимбе после воскресенья мертвых. – «Впрочем, – говорит Филалет, – поступок Катона определяется иною мерою, чем поступки христиан; к тому же нам известно, что Катон, готовясь к смерти, подкреплял себя из сочинений Платона надеждой на бессмертие души. В особенности же на такое суждение Данте о Катоне имело влияние убеждение Данте в том, что Римская империя самим Провидением предопределена к владычеству над целым миром, – убеждение, выступающее еще сильнее в чистилище, чем где-нибудь в Аду, и всего сильнее в сочинении Данте: Liber de Monarchia». – «Поэт полагает», что Бог точно также проявит Катону будущее искупление человечества за его стремление к истинной свободе, как Он сделал это для Рифея (Рая XX, 122) за его любовь к правосудию». К. Витте.

Чтоб просиять в день судный. Не из плену30
«Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их». Матф. XIII, 43.

76. Бежали мы! Смерть не смыкала вежд
Ему, и в ад Минос меня не гонит.
Я из страны, где в горе, без надежд,31
«Я из страны», т. е. из лимба, следовательно, нахожусь не во власти Миноса, помещающегося во втором кругу ада (Ада V, 4 и примеч.), откуда он рассылает грешников по адским кругам, смотря по тому, сколько раз обовьется хвостом.

79. Тень Марции твоей поныне стонет32
«Марция, жена Катона, дочь консула Л. Марция Филиппа, находится в лимбе (Ада IV, 128). Она, по повелению Катона, развелась с ним и вышла замуж за друга его, оратора Гортензия. По смерти этого последнего она опять стала женою Катона, которого, по словам Лукана, она так умоляла принять ее:
Da foedera prisciIllibata tori, da tantum nomen inaueConnubii: liceat tannilo scripsisse CatonisMarcia. Phars. II, 341 et seq.
Скартаццини.

Все по тебе; о, старец пресвятой!
ее любовь пусть к нам тебя преклонит.

82. Семь царств твоих пройти нас удостой!33
T. e. семь кругов чистилища, находящихся под твоим хранением.

Весть о тебе я к ней снесу вглубь ада,
Коль ад достоин почести такой. -

85. – Мне Марция была очей отрада,
И в жизни той, он провещал в ответ,
Моя душа была служить ей рада.

88. Но ведь она в юдоли адских бед,
И ей внимать мне не велят законы,
Сложенные, как я покинул свет.34
«Законы» (в подлиннике: quella legge Che fatta fu quando me n" uscii fuora). Postili. Cass. очень хорошо объясняет этот закон: «quod damnati non possunt aspirare salvatisi – Катон умер за 46 л. до Р. Хр., следовательно, почти за 80 л. до смерти Спасителя. До сошествия его в ад никто из душ не был освобожден из лимба (Ада IV, 63); следовательно, надобно полагать, что и Катон был извлечен из лимба в числе многих других Всесильным (Possente), сделавшим их святыми. С выходом Катона из лимба вся связь его с Марцией прервалась навеки, по слову Евангелия: «Между нами и вами утверждена великая пропасть». Лук., XVI, 26. – Другие комментаторы видят здесь просто намек на то, что смерть, по слову евангельскому, разрывает все связи брачные.

91. И если вас ведет чрез все препоны
Жена с небес, то льстить мне для чего?
Довольно мне подобной обороны.

94. Иди ж скорей и препояшь его
Осокой чистой и, омыв ланиты,35
«Осокой чистой», собственно тростником (D"un giunco schietto): это, в противоположность скорченным ветвям леса самоубийц (Ада XIII, 4), по мнению всех комментаторов, символ чистосердечного раскаяния и покорного терпения, – как двух предварительных условий, необходимых для всякого улучшения и нравственного усовершенствования. «Это первое очищение, совершаемое самим Виргилием (человеческим разумом), означает, может быть, совершающееся в нас, при помощи естественных сил и в особенности при содействии свободной воли, улучшение к восприятию всего божественного, – словом то, что составляет у схоластиков так называемаго «meritum congrui». Филалет. – «Ubicunque etiam inveniuntur optima praecepta morum et disciplinae; humilitas tamen non invenitur. Via humilitatis hujus aliunde manat, a Cristo venit». Св. Август. Enarr. in Ps. 31.

Всю копоть ада удали с него,

97. Чтоб спутник твой, туманом бездн повитый,
Не встретился с божественным послом,
У райских врат сидящим для защиты.36
В подлиннике: al primo Ministro, ch"è di quei di Paradiso. Большая часть комментаторов разумеет здесь ангела, являющегося во II песни Чистилища. Но мы следуем здесь мнению Скартаццини, Каннегиссера и др.; этот ангел является и исчезает почти мгновенно, не обращая при этом никакого внимания на Данте и Виргилия; поэтому гораздо вероятнее разуметь здесь ангела-привратника, хранителя врат чистилища, о котором говорится ниже (Чистилища IX, 103 и далее).

100. Весь остров наш, как видишь ты, кругом37
Т. е. остров, на котором возвышается гора Чистилища.

Внизу, где волны хлещут в берег зыбкий,
Порос по мягкой тине тростником,

103. Затем что всякий злак, не столько гибкий,38
«Всякий злак». «Per la pianta vuol dire et mostrare l"uom superbo; et dice che veruna pianta induri e faccia fronda quivi non può avere luogo; ció é veruno, che mostri per le frondi, ció é per le sue operazioni e dimostrazioni, la sua superbia di fuore, è che di quella superbia induri nell" animo, et diventi ostinato, non può quivi avere luogo». Anonimo Fiorentino.

Не мог бы там у бурных волн расти
И выдержать с волнами вечной сшибки.

106. Оттоль сюда не должно вам идти;
Смотри! уж солнце позлатило волны:
Оно укажет, где вам путь найти.39
Поэты огибают гору Чистилища с востока на запад, сообразно движению солнца. Намекая на такой путь, Виргилий делает свое воззвание к солнцу. Чистилища XIII, 13.

109. Тут он исчез. И, вставши, я, безмолвный,40
«Здесь в первый раз исчезает тень мгновенно из глаз Данте. В аду тени удалялись от него (исчезали), как существа телесные; у них как бы отнята способность исчезать с глаз зрителей моментально, как ни желали бы они стать невидимыми (Ада XXIV, 93). Впоследствии исчезает, точно также и Виргилий (Чистилища XXX, 47)». Ноттер.

Приблизился к учителю и там
Вперил в него мой взор, смиренья полный.

112. И он мне: – Шествуй по моим стопам!
Пойдем назад, куда долина горя41
«Долина горя», именно край, или берег, окаймляющий остров Чистилища. Он назван «долиною горя» не в том смысле, как называются адские долины, но в том, что для очищения от грехов необходимо сокрушение сердца о них.

Склоняется к отлогим берегам.42
«Коническую крутую гору Чистилища окаймляет со всех сторон исподволь склоняющийся к морю кругообразный край или берег, на котором находятся теперь поэты. Когда они стали на него, они обращены были лицом к утру – к востоку (ст. 22, прим.); затем они повернулись к северу, чтобы говорить с Катоном. Теперь они опять оборачиваются и обращаются снова на восток, к морю. Стало быть, они находятся на восточном берегу острова, как это еще яснее будет видно ниже (Чистилища IV, 53)». Филалет.

115. Уже заря, со мглою ночи споря,43
Теперь час утренней зари. Следовательно путники употребили целые сутки, 24 часа, чтобы от центра земли достигнуть до ее поверхности, т. е. столько же, сколько они употребили, чтобы достигнуть до центра. Каннегиссер.

Гнала ее с небес, и я вдали
Уж мог заметить трепетанье моря.44
Перед восходом солнца подымается легкий ветерок, который наводит рябь на поверхность моря, или, как дивно выражено у Данте, заставляет ее трепетать (il tremolar della marina). – «His pieces of pure pale light are always exquisite. In the dawn on the pourgatorial mountain, first, in ite pale white, he sees the tremolar della marina, – trembling of the sea; then it becomes vermilion; and at last, near sunrise, orange. These are precisely the changes of a cairn and perfect dawn». Рёскин. Mod. Painters (по цитате Лонгфелло).

118. Как путники, что, наконец, нашли
Путь истинный меж пройденными даром.
Так мы безлюдной той долиной шли.45
Кроме Катона (теперь уже исчезнувшего) на ней никого не было.

121. И под горой, где спорит с дневным жаром
Роса и, скрытая под тенью гор,
Не вдруг пред солнцем улетает паром,46
Под горой, как в месте низменном и более прохладном, роса долее всего сопротивляется действию солнца.

124. Там обе руки тихо распростер
Учитель мой над многотравным дерном.
И я в слезах, потупя долу взор,47
Данте плачет или от радости, освободившись от ужасов ада, или от сокрушения сердца, приступая к очищению себя от грехов. Вообще по выходе из ада Данте, кроме этого места, нигде более не плачет.

127. Поник пред ним в смирении покорном;
Тут сбросил он с меня покровы мглы,
Навеяны на лик мой адским горном.

130. Потом сошли мы к морю со скалы,
Не зревшей ввек, чтоб кто по воле рока
Здесь рассекал в обратный путь валы.48
Намек на безумное и гибельное плавание по этим волнам Улисса (Ада XXVI, 142).

133. Тут препоясал он меня осокой,
И вот, – о чудо! – только лишь рукой
Коснулся злака, как в мгновенье ока

136. На том же месте вырос злак другой.49
Может быть подражание Виргилию (Aen. VI, 144, 145):
– Primo avolso non deficit alterАureus; et simili frondescit virga metallo. Аллегорический смысл: благость Господня неисчерпаема и не уменьшается вовеки.

Песнь вторая

Преддверие чистилища. – Ангел кормчий. – Казелла. – Катон.

1. Уже склонилось солнце с небосклона
На горизонт, его ж полдневный круг
Зенитом кроет верх горы Сиона.50
Астрономическое определение суточного времени. Наступает утро 27-го марта (или, может быть, 7-го или 10-го апреля), между 6–7 часом утра. «Поэт принимает на земной поверхности четыре пункта, именно Иерусалим или гору Сиона, реку Эбро в Испании, гору Чистилища и реку Ганг в Индии, пункты, меридианы или полуденные круги которых, по его предположению, все находятся на равном расстоянии между собою. Именно расстояние одного меридиана от другого равняется 90°; таким образом Иерусалим отстоит от горы Чистилища на 180°, или на целую половину земной поверхности, или, другими словами, обитатели этих двух пунктов на земле суть настоящие антиподы между собой. Обе эти точки имеют один общий горизонт, т. е. одну и ту же границу своего кругозора; поэтому, когда для Иерусалима солнце на западе перейдет эту границу, т. е. садится, тогда оно для горы Чистилища восходит на востоке. Два остальных пункта, Гангь и Эбро, находятся между первыми двумя, отстоя один от другого на 180°; от Иерусалима же и горы Чистилище на 90°, и это пространство протекает солнце (в своем движении) в 6 часов. Следовательно, когда солнце для Иерусалимского меридиана стоит близко над западным горизонтом, тогда для горы чистилища оно только что начинает всходить. Тогда здесь (на Чистилище) начинает исчезать белый и алый цвет юной утренней зари и уступает место густому желтому (оранжевому) цвету, предшествующему восхождению солнца. На Ганге же на 90° к востоку, уже прошло 6 часов, как зашло солнце; следовательно, там теперь полночь. В начале весны ночь выводит с собой на небо созвездие Весов, под знаком которых, шестью месяцами позднее, именно в начале осени, восходит солнце. В это время долгота ночи начинает увеличиваться, созвездие же Весов как бы ускользает из рук ее (le caggion di man), так как оно в это время стоит днем на небе вместе с солнцем. Штрекфусс. – «Данте впал здесь в ошибку, приняв неправильно, будто меридианы устьев Ганга и Эбро отстоят одно от другого на 180°, тогда как в сущности они отстоят всего лишь на 121°. Еще сильнее он ошибся, допустив, что Иерусалим находится на равном расстоянии от этих двух меридианов, так как от перваго, вместо 90°, он отстоит всего лишь на 39 1/2°, a от второго – лишь на 48 1/2°. Но если в 1300 г. имели в географии самые поверхностные знания, то следует ли винить в том Данте?» Фратичелли.

4. И, против солнца обращаясь вкруг,
Из волн Гангеса вышла ночь с Весами, -
Чтоб, став длинней, их выронить из рук,51
«Данте олицетворяет здесь ночь, представляя ее существом, имеющим руки. Она вращается по своду небесному диаметрально противоположно солнцу. Поэт представляет ночь как бы выходящею из волн Ганга, так как там, по его мнению, восточный горизонт Иерусалима. Она держит в руках Весы, потому что она находится теперь в созвездии Весов (Libra); она держит их в руках целый месяц, потому что остается целый месяц в этом созвездии, – точно так, как и солнце остается в нем столько же времени в осеннее равноденствие. В этот-то именно промежуток времени ночь начинает мало-по-малу удлиняться или возрастать (soverchiando) над днем. Но это удлинение, или перевес ночи над днем, не бывает слишком заметно, пока солнце не перейдет созвездие Скорпиона». Скартаццини. – Сличи Делла Валле, Il senso geografico-astronomico dei luoghi della D. C. Faenza. 1869, p. 35.

7. Так что Авроры светлый лик пред нами
Из белого стал алым и потом
Оранжевым, состарившись с часами.52
«Поэты представляют себе зарю (Аврору) в виде прекрасной богини, живущей на востоке, так как она всегда является с востока незадолго до восхождения солнца. Итак, желая обозначить, что солнце уже восходит, поэт говорит, что белый и алый лик (собственно щеки, в подлиннике: guance) Авроры, т. е. те два цвета, которыми окрашивается воздух, прежде чем солнце совершенно взойдет, стали желтыми, оранжевыми (rance), как бы состарившимися». Ландино. – Боккаччио, в прологе к третьему дню в своем Декамероне подражает этому месту Данте.

10. A мы все были на брегу морском,
Как тот, кто, путь утратя в мире этом,
Душой парит, a сам все в месте том,53
Выражение нерешительности странников, еще незнакомых с местностью.

13. И вдруг, как Марс, пред самым дня рассветом,
На западе, на лоне синих вод,
Сквозь пар густой сверкает красным цветом,54
«Планета Марс является краснее обыкновенного: а) утром, когда подымается туман; b) когда она блестит на вечернем небе и с) когда она приходится близко к поверхности моря, где пары бывают всего гуще». Фратичелли. – Планета Марс избрана здесь, вероятно, не без умысла: прибывающие сюда души должны будут выдержать здесь еще многие битвы, прежде чем достигнут полного блаженства (Ада II, 4)». Копиш.

16. Так мне блеснул (о, да блеснет с высот
Он мне опять!) над морем свет столь скорый;
Что с ним сравнить нельзя и птиц полет.55
Т. е. «быстрее всякой быстролетной птицы». Нути.

19. Чтоб вопросить о нем, на миг я взоры
Отвел к вождю; потом взглянул и – се! -
Уж он возрос и стал светлей Авроры.

22. Со всех сторон над ним во всей красе
Белело нечто; с белого ж покрова
Вниз падал блеск, подобный полосе;56
Сперва мы видим какой-то блеск в виде покрова над ангелом; затем мало-помалу (в подлиннике: a poco a poco un altro a lui n"uscia) является другой белый свет в виде полосы, выходящей из первого облака. Первый блеск исходит от лучезарного лица и крыльев ангела, и он виден прежде всего, второй – от белого одеяния.

25. Еще мне вождь не отвечал ни слова,
Как верхний блеск уж принял образ крыл.
Тогда поэт, познав пловца святого, -

28. – Склони, склони колена! – возопил:
Здесь ангел Божий! К сердцу длань! Отселе57
Явление этого ангела составляет диаметральную противоположность с явлением Харона в Аду. как Харон переправляет души злых, так этот ангел – души добрых. Как в этом ангеле все здесь небесно и божественно, его появление – свет и блеск, «в лице его благодать сама» (ст. 44) и сам он не нуждается ни в каких пособиях и земных средствах, в парусах и веслах, так, наоборот, все в Хароне демонично, почти бесообразно; вся фигура его отвратительно ужасна; Ахерон, по которому он плывет, мутен и болотист; души вгоняет он в челн свой ударами весла; здесь же воды чисты и души радостно поют псалом. Но если Данте пользуется в Аду мифологией для воплощения своих идей, то к ней он не дерзает уже прибегать в Чистилище, a того менее в Раю. Язычество, хотя и неповинно, принадлежит Аду, потому и Ад можно было изукрашать существами языческих мифов. Это отсутствие мифологии делает, конечно, Чистилище и Рай менее пластичными, – остается в них лишь одна история и некоторые вымыслы форм. Но тем не менее символизм выступает в некоторых местах очень значительно, особенно там, где Библия подает к тому повод, например в последних песнях Чистилища». Каннегиссер.

Ты будешь зреть лишь слуг небесных сил.

31. Без ваших средств, смотри, как мчится к цели!
Наперекор всем веслам, парусам,
Парит на крыльях в дальнем сем пределе.58
«Крылья искони служат символом небесного и божественного». Каннегиссер.

34. Смотри, как он вознес их к небесам!
Как режет воздух махом крыл нетленных!
Им не седеть, как вашим волосам!

37. Приблизясь к нам от граней отдаленных.
Пернатый Божий лучезарней стал,
Так что я глаз, сияньем ослепленных,

40. Не мог поднять. И к брегу он пристал
С ладьей столь быстрой, легкой, что нимало
Кристалл волны ее не поглощал.59
Весьма знаменательно то, что здесь челн, хотя и касается земной воды, но в нее не погружается, в противоположность челну Харонову, почему Харон и намекает Данте (Ада III, 93) на этот челн. Сличи также Ада VIII, 19 и след.

43. Стоял небесный кормчий у причала;
В лице читалась благодать сама,
В ладье ж сто душ и боле восседало.

46. In exitù Israel от ярма60
В подлиннике: «In exitu Israel de Egitto» (вместо Egypto, для рифмы); здесь удержана лишь половина латинского стиха. «Это начало 113 псалма, написанного в воспоминание освобождения израильского народа от Фараона и работ египетских. В католических церквах он пелся по воскресеньям в конце вечерни, a также в древности священниками при выносе покойника в церковь». Скартаццини. – «Этот псалом Данте в письме своем к Кану Великому приводит в пример того, как может нечто иметь в одно время и буквальный и аллегорический смысл: «Si literam solam inspiciamus, signiflcatur nobis exitus flliorum Israel de Aegypto, tempore Moysis; si allegoriam, nobis signiflcatur nostra redemptio facta per Christum; si moralem sensum, signiflcatur nobis conversio animae de luctu et miseria peccati ad statum gratiae; si anagogicum, signiflcatur exitus animae sanctae ab hqjus corruptionis servitute ad aeternae gloriae libertatem». Ep. Kani Gr. de Se. § 7, по цитате Скартаццини. Отсюда видно, как уместно применен поэтом этот псалом к душам, которые, освободившись от рабства греховного на земле, стремятся теперь к духовной свободе. По Клименту Александрийскому (Strom. 1,208), Египет на аллегорическом языке библейских толкователей прямо означает земной мир.

Египтян злых! все пели стройным хором.
И все, что писано в стихах псалма.

49. Их осенил крестом он с светлым взором;61
«Вернейший путь к нравственной свободе есть вера во Христа и Христово нравственное учение: осеняя крестным знамением, ангел поручает души этим руководителям». Штрекфусс.

Затем все вышли на берег, a он,
Как прилетел, так скрылся в беге скором.

52. Сонм пришлецов был местностью смущен;
Очами вкруг искал он, где дорога,
Как тот, кто чем-то новым удивлен.

55. Со всех сторон из Солнцева чертога
Струился день и тучей метких стрел
Со средины неба гнал уж Козерога.62
Солнце изображается тут как бог Аполлон, вооруженный луком и стрелами. Стихи здесь обозначают, что солнце уже значительно поднялось над горизонтом: при самом восхождении его в знаке Овна (в это время года) знак Козерога находится на полдне; a так как он отстоит от Овна на 90°, то с поднятием солнца знак Козерога должен уже отойти от меридиана и склоняться к закату. По расчислению астрономов (Ponta, Orolog; dantesco № 6, также Lanci: degli ordinamenti ond" ebbe conteste Dante Alighieri la II e III Cantica, ecc. Roma 1856), солнце уже полчаса как поднялось над горизонтом; большинство, впрочем, принимают около двух часов. – Сличи у Камерини.

58. И новый сонм, как скоро нас узрел,
Поднявши взор, сказал нам: Укажите:
Коль можете, путь в горний тот предел.63
«Во второй песне Ада мы видели, что поэт с великим колебанием и сомневаясь в самом себе решается на убеждения Виргилия предпринять роковое странствование. Точно такую же нерешительность обнаруживают теперь только что прибывшие души при новости состояния, в коем они находятся». Штрекфусс.

61. На что Виргилий: – Может быть, вы мните,
Что край знаком нам? Уверяю вас, -
В нас путников себе подобных зрите.64
«Виргилий не знает ни о чем, что было раскрыто Христом, a потому здесь является скорее руководящим соучеником Данте, чем его учителем; здесь о многом более возвышенном он сам должен спрашивать других. Уже в Аду он не знает о существовании обвала моста в шестом рве (Ада XXI, ст. 106 и след.), также при виде Каиафы приходить в изумление (Ада XXIII, ст. 124)». Копиш.

64. Сюда привел пред вами лишь за час
Нас путь иной, столь пагубный и лютый,65
В подлиннике: Per altra via, che fu si aspra e forte, т. е. чрез темный лес и ад; a в ст. 52 в подлиннике употреблено выражение selvaggia. «Все три эпитета: selvaggia, aspra и forte, употребленные в Аду I, ст. 5 для обозначения темного леса, не без значения употреблены здесь вторично». Копиш.

Что в гору лезть – теперь игра для нас.

67. По моему дыханью в те минуты66
«Здесь при свете дня души тотчас могли заметить, что Данте еще дышит, что среди адской мглы не тотчас было заметно». Ноттер. Сличи Ада XXIII, прим. к 88 ст.

Заметивши, что я еще живой,
Весь сонм теней вдруг побледнел от смуты.

70. И как к гонцу с оливой вестовой
Народ теснится, чтоб услышать вести,
Топча один другого в давке той:67
Как в древности, так и во времена Данте, было в обычае отправлять послов, просящих о мире, с ветвью оливы в руках. «Те, кого посылали просить мира или кто хотел, чтобы их приняли как друзей, носили в руках ветку оливы; также и те, которые приносили весть о победе, возвещали издали об этом оливой». Веттори. Впрочем Данте здесь подражает Виргилию. Virg, Aen. 1. VIII, v. 114, 115:
Tarn pater Aeneas puppi sic fatur ab alta,Paciferaeque mano rara uni proetendit olivae.

73. Блаженные так духи те все вместе
Уставили свой взор мне прямо в лик,
Почти забыв о времени и месте.

76. Один из них ко мне всех больше ник.
Обнять меня так пламенно желая,
Что сделать то ж он и меня подвиг.

79. О, видная лишь взором тень пустая!
Три раза к ней я руки простирал,
К себе на грудь их трижды возвращая.

82. От дива лик мой? видно, бледен стал,
Затем что тень с улыбкой отступила,
A я, гонясь, за нею поспешал;68
O природе теней по смерти, по учению Данте, мы будем подробно говорить ниже (Чистилища XXV, ст. 94). Сличи Ада IV, ст. 34 и VI, ст. 36.

85. Спокойней будь! – мне кротко возразила,
Тогда, узнав ее, я стал молить,
Чтоб не спеша со мной поговорила.

88. И дух в ответ: – Как я привык любить
Тебя, быв в теле, так люблю без тела.
И я стою. Тебе ж зачем здесь быть?

91. – Казелла мой! чтоб вновь достичь предела,69
«Знаменитый флорентийский певец и хороший собеседник («vir affabilis et curialis», говорит Бенвенуто да Имола) во времена Данте; он был, как кажется, другом, a может быть и учителем Данте в музыке. Кресчинбини в своей «Storia della volgare poesia» говорить, что он нашел в Ватикане на одном сонете Леммо да Пистойа, поэта, жившего около 1300 г… надпись: «Lemmo da Pjstoja e Casella diede il suono» (положено на музыку)». Филалет.

Где я живу, – иду на эту круть;
Где ж ты, – сказал я, – медлил так, Казелла?70
Из этого вопроса следует заключить, что Казелла умер уже довольно давно, во всяком случае ранее объявленного в 1300 r. папой Бонифацием VIII юбилейного года. Данте поэтому и спрашивает, почему он только теперь прибыл в чистилище на ладье ангела, т. е. в начале весны (начало странствования Данте), следовательно, спустя три месяца после объявления юбилея, считая напрасно потерянным время, протекшее между смертью и вступлением в чистилище. «Поэт, как кажется, имел здесь в виду Виирилиева Палинура, которого Эней встречает по эту сторону Стикса. Харон отказывается перевезти через Стксг тень Палинура на том основании, что труп его еще не погребен. Подражая здесь Виргилию, Данте, однако ж, не объясняет, почему ангел не принял ранее в свой челн душу Казеллы». К. Витте.

94. А он на то: – Его в том воля будь!
Тот, кто берет, кого и как рассудит,71
«Тот, кто берет, кого и как рассудит», – т. е. ангел, перевозящий души на гору Чистилища.

Пусть возбранял не раз сюда мне путь, -

97. Все ж воля в нем по Вечной Правде судит.72
«По Вечной Правде», т. е. по воле Господней.

И подлинно, три месяца, как всех73
и др. Год 1300 был юбилейный год (Ада XVIII, прим. к ст. 28–30); на Страстной неделе, в конце марта, когда Данте совершает свое загробное странствование, прошло уже три месяца с начала юбилея, так как он начался с рождественских праздников в 1299 г. Во время юбилея все пилигримы, прибывшие в Рим, получили отпущение грехов; потому в это время ангел принимает всех в свой челн и отвозит их на остров Чистилища. – Сличи. Бианки, стр. 285.

Приемлет он, кто с миром в челн прибудет.74
«С миром», т. е. с покаянием (в подлиннике: chi ha voluto entrar con tutta pace).

100. Так вот и я, став у поморий тех.
Где воды Тибра стали солью полны.75
«У поморий тех, где воды Тибра стали солью полны» (alla marina vуlto, dove l"acqua di Tevere s"insala), т. e. где воды Тибра, вливаясь в море, получают вкус морской воды, или при впадении Тибра в море.

Был благостно им принят в челн утех, -

103. На устье том, где он парит чрез волны.76
«На устье том», т. е. на морском берегу Остии, при устье Тибра, где собираются души всех спасенных от ада. Отправление душ на какой-нибудь морской остров было народным мнением, распространенным повсеместно (см. Grimm, deutsch. Mythol. S. 791). Данте избирает для этого устье Тибра, недалеко от Рима. Как живые пилигримы шли в Рим для получения отпущения грехов, так и все покаявшиеся души собираются туда же. Все же души, не допущенные сюда, мгновенно погружаются в ад (за Ахерон безмолвный). Этим обозначается, что Рим и церковь есть посредствующее звено между Богом и предназначенными к блаженству душами. Впрочем, те, которые принесли неполное раскаяние, остаются где-то, прежде чем будут перевезены в чистилище (прим. к ст. 93); чаще же остаются у подошвы горы чистилища.

Затем что там сбирается все то,
Что не падет за Ахерон безмолвный.

106. – О! если у тебя не отнято
Искусство петь любовь с ее тревогой,
В которой слез мной столько пролито, -

109. Утеш, – сказал я, – дух мой хоть немного,
Затем что он, одетый в плоть и кровь,
Так утомлен им пройденной дорогой.77
Данте утомлен (affannata), «потому ли, что еще находится под впечатлением ужаса адских мук, или потому, что ему предстоит еще вынести много трудностей в чистилище, так как он во всем, что видит, принимает самое живейшее участие, или даже сам принадлежит к числу тех, состояние коих он созерцает». Каннегиссер.

112. – В душе со мной беседуя, любовь…78
В подлиннике: Amor che nella mente mi ragiona – начало дивно прекрасной канцоны Данте, может быть, положенной на музыку самим Казеллой. Это именно вторая из трех канцон, которые он сам комментировал в своем Convivio. Под именем своей возлюбленной он разумеет в ней умозрительную философию, причем дух, mente, обозначаемый им местом, из которого говорит в нем любовь, он называет драгоценнейшею частью, божеством, своей души.

Так сладостно он начал петь в то время,
Что сладость звуков будто слышу вновь.

115. Мой вождь, и я, и все святое племя,
Здесь бывшее, так были пленены,
Что всех забот, казалось, спало бремя.

118. Не двигаясь, внимания полны,
Мы слушали, как вдруг наш старец честный79
«Старец честный» – Катон, который как мгновенно исчез в первой песни, ст. 109, так мгновенно здесь и является снова.

Вскричал: – Что это, праздности сыны?80
«Т. е. души забыли здесь свое ближайшее назначение – подниматься на гору очищения. По Ландино и Веллутелло, здесь заключается та мысль, что обращение иногда вновь задерживается чувственными прелестями, но что свободная воля, выражающаяся здесь в возгласе Катона, ст. 120, скоро опять берет перевес», Каннегиссер.

121. Что стали там вы в лени неуместной?
К горе бегите – сбить с себя гранит,81
«Сбить с себя гранит» (a spogliarvi la scoglio) – т. e. осквернение землей.

Вам не дающий видеть Лик небесный.

124. Как голубки, которых корм манит,
Сбираются в полях без опасенья,
Сложив с себя обычный гордый вид, -

127. Но, чем-нибудь испуганы, в мгновенье
Бросают корм, затем что всех забот
Сильней теперь забота о спасенье:82
«Когда стая голубей спускается на поле, то мы видим, что сперва они разбегаются по полю с воркованием и с особенным покачиванием шейками, что придает им гордый вид. Вскоре затем они начинают тихо и спокойно подбирать зерна на жниве до тех пор, пока, испуганные чем-нибудь, не разлетятся все в разные стороны. Во всех сравнениях, заимствованных из обыденной жизни, мы видим, как точно подмечает поэт все явления до малейших подробностей». Штрекфусс.

130. Так, видел я, недавний здесь народ,
Покинув песнь, бежать пустился в горы,
Как без оглядки мчится трус вперед.

131. За ним и мы пошли, не меньше скоры.

Песнь третья

Преддверие чистилища, – уши умерших под церковным отлучением. – Манфред, король Сицилии.

1. Лишь только бег внезапный по долине
Рассыпал сонм, велев ему бежать
К горе, куда сам разум звал их ныне,83
Разум, по некоторым комментаторам, разумеется здесь божественный, воля Божия; по другим – человеческий, человеческая мудрость, олицетворяемая в следующих стихах в образе Виргилия. Духи спешат к горе сами; Данте, как человек, еще нуждается в руководителе.

4. Я к верному вождю примкнул опять.
Да и куда-б я без него помчался?84
Т. е. как бы мог я, еще не вполне просвещенный божественной силой (Беатриче), взойти на крутую вершину без помощи высочайшего, чистого разума?

Кто мог бы путь мне в гору указать?

7. Он за себя, казалось мне, терзался:85
«Сам Виргилий, олицетворение чистого разума, увлекшись пением Казеллы, следовательно обыкновенным земным наслаждением, забыл на время о возложенном на него руководительстве Данте, a потому и стыдится как этого проступка, так и непосредственного следствия его – ускоренного бега по долине, служащей основанием горы Чистилища». Штрекфусс.

О, совесть чистая! Как малый грех
Тебе велик и горек показался!86
Сличи Juven. Sat. VIII, v. 140 и сл.:
Omne animi vitium tanto conspectias in seCrimen habet, quanto major qui peccat habetur.

10. Когда ж поэт шагов умерил спех,87
Солнце, как увидим ниже, уже несколько часов как взошло на небо; a так как поэты идут теперь с востока к западу, то солнце должно им светить в тыл.

Мешающий величию движений, -
Мой дух, сначала скованный во всех88
T. e. скованный, или, собственно, ограниченный (ristretta), вследствие ли воспоминания о пении Казеллы, или вследствие упрека, сделанного Катоном.

13. Мечтах своих, расширил круг стремлений,
И обратил я взоры к высотам,
Взносившим к небу грозные ступени.89
«Взносившим к небу грозные ступени». В Раю (XXVI, 139) гора чистилища названа: Il monte che si leva più dall" onda. Выражение «грозные ступени» здесь употреблено переводчиком в значении громадных, грандиозных.

16. Свет красный солнца, в тыл сиявший нам,
Был раздроблен моим изображеньем,
Найдя во мне отпор своим лучам.90
Что Виргилий, как дух, не бросает от себя тени, – этого Данте не мог заметить в мрачном аде; вне же ада он видел его лишь в темном лесу в долине, «где солнца луч умолк» (Ада I, 60 и след.); вскоре затем наступила ночь (Ада II, 1).

19. И в бок взглянул я, мучим опасеньем.
Что я покинут, видя в стороне,
Что тень лишь я бросаю по каменьям.91
«Это опасение Данте есть предчувствие скорого исчезновения Виргилия (Чистилища XXX, 42–57)», Копиш.

22. И спутник мой, весь обратясь ко мне;
Сказал: – Опять сомненья? Следуй смело!
Не веришь ли, что я с тобой везде?92
«Необходимость руководительства со стороны человеческого разума на пути к усовершенствованию здесь превосходно выражена опасением Данте быть покинутым разумом (Виргилием)». Копиш.

25. Уж вечер там, где плоть моя истлела,93
«Где плоть моя истлела», т. е. в Неаполе, где, как уверяют, погребено тело Виргилия. «Согласно с примечанием к Чистилищу II, 1, теперь в Неаполе вечер, в Иерусалиме солнце уже закатилось, на горе чистилища оно уже взошло. Приблизительно теперь 8 ч. утра». Филалет.

-
Та плоть, за коей тень бросал я вслед;
Брундузий взял, Неаполь скрыл то тело.94
Брундузий, по-латыни Brundusium и Brundisium, теперь Brindisi, в Колабрии. В этом городе умер Виргилий в 19 г. до Р. X.; тело его перенесено отсюда в Неаполь, где и погребено. Могилу его доныне показывают на Пазилиппо около известного грота. На ней надпись, на которую намекает Данте:
Mantua me genuit, Calabri rapuere; tenet nunc -Parthonope; cecini pascua, rara, duces. Вообще однако ж очень сомнительно, чтобы Виргилий был погребен в Неаполе (Cотрагetti, Virgilio nel medio evo, Livorno. 1872), хотя уверенность в этом была всеобщая в средние века. В Мантуе до конца XV века пелись в церквах следующие стихи во время мессы Св. Апостола Павла:
Ad Maronis mausoleumDuctus, fadit super eumPiae rorem lacrimae;Quem te, inquit, reddidissem,Si te vivum invenissem,Poetarum maxime!

28. И если тени предо мною нет,
Тому должно , как сферам тем, дивиться.
Где из одной в другую льется свет.95
По астрономическим понятиям того времени, небо состоит из девяти друг над другом находящихся сводов, или полых сфер, совершенно прозрачных, нисколько не препятствующих прохождению лучей сквозь них (См. Рая XXX, 108, примеч.). Итак, если эти сферы, в средоточии которых мы, жители земли, находимся, не мешают нам видеть отдаленнейшие звезды, то точно так и легкие тела теней, состоящие лишь из отражения души во внешних элементах, пропускают лучи солнца.

31. Способность стыть, гореть, от мук томиться,96
Хотя тени суть только кажущиеся тела, тем не менее они могут страдать духовно. Данте в следующих стихах чрез Виргилия принимает это за непостижимую, по крайней мере для нашего ума, тайну, неразъясненную даже самим Платоном и Аристотелем и раскрытую для нас лишь верою во Христа (ст. 39). Схоластики много трудились над разъяснением вопроса, каким образом адский огонь, принимаемый ими за действительный, стихийный огонь, может действовать на невещественную душу, по отделении ее от тела. О мнении по этому предмету Фомы Аквинского см. Филалета II, S. 15, Not. 9.

Телам подобным разум дал Того,
Кто скрыл от нас, как это все творится.

34. Безумен тот, кто мнит, что ум его
Постигнет вечности стези святые.
Где шествует в трех лицах Божество.

37. Доволен будь, род смертных, знаньем quia:97
«Знаньем quia». «Аристотель различает два рода знаний: одно – знание, что вещь есть (ἐπίστασϑαι τὸ ὅ τι), и другое – знание, почему она есть (τὸ διότι). Первое знание приобретается, когда мы заключаем по действию о причине (а posteriori), второе – по причине о действии (а priori). Оба эти понятия переданы в старо-латинском переводе, которому следовал Фома Аквинский, выражениями scire quia (в низшей латыни quia часто употребляется вместо quod) и scire propter quid. Отсюда в школы вошли выражения: demonstratio quia и demonstratio propter quid». Филалет. Итак, смысл этого стиха будет: вы, люди, постоянно хотите знать причину даже таких вещей, где у разума нет основ для суждения.

Ведь если б мог ты зреть пути Творца,
То для чего-б Тебе родить, Мария?98
Т. е. если бы тут было достаточно человеческого ума, то не нужно было бы откровения.

40. И не бесплодно б чаяли сердца,
Когда б сбывались упованья тщетны,
Которыми томятся без конца

43. Платон, и Аристотель, и несметный
Сонм мудрецов. – И, полн душевных смут,99
Здесь высказывается та мысль, что томление благородных душ древности, находящихся в лимбе, состоит в том, что неразрешенное одним разумом сомнение не было рассеяно для них верою. Виргилий сам принадлежит к числу этих душ, для полного блаженства которых недостает одной лить веры, почему он и угнетен такой скорбью (Ада IV, 40).

Поник челом и смолк он, безответный.

46. Мы подошли меж тем к горе. Но тут
Нашли утес такой крутой, упорный.
Что крепость ног пытать здесь – тщетный труд.100
В подлиннике: Che indarno vi sarien le gambe pronte – т. e. здесь всякая прыткость ног была бы бесполезна.

49. Пустыннейший, труднейший путь нагорный
Между Турбией и Леричи был,
В сравненьи с этим, лестницей просторной.101
Леричи и Турбия – две местности на так называемой Riviera di Genova, с необыкновенно обрывистым над морем гористым берегом, первая – с восточной стороны побережья генуезского, около Сарзаны, у морского залива Спеццио; вторая – с западной стороны, недалеко от г. Монако.

52. – Кто знает то, – мой вождь проговорил.
Сдержав шаги, – каким горы откосом
Всходить здесь легче без пособья крыл?102
Первые шаги на пути к нравственному совершенствованию, к нравственной свободе, которую Данте отыскивает в своем загробном странствовании (Чистилища I, 71), необычайно трудны. Самый разум, олицетворенный в Виргилии, не знает, где найти к нему дорогу, и потому приходит в смущение, отыскивая ее». Ноттер.

55. И вот, пока, весь занят тем вопросом,
Он глаз своих не подымал с земли,
А я блуждал очами над утесом, -

58. Увидел влево я от нас вдали
Толпу теней, к нам подвигавших ноги,103
«Как видно из ст. 135–141 этой песни, толпу эту составляют души людей, умерших под проклятием (анафемой) церкви. Она идет медленно, потому ли, что и в жизни медлила обратиться к Богу, или потому, что процесс очищения ее должен совершиться весьма медленно». Фратичелли.

Но тихо так, что, кажется, не шли.

61. – Взор подыми, учитель, без тревоги;
Вон те, – сказал я, – нам дадут совет,
Уж если сам не знаешь ты дороги.

64. И, светлый взор подняв ко мне, поэт
Сказал: – Пойдем к ним; шаг их тих безмерно;
A ты, мой сын, питай надежды свет.104
«Слова эти служат Виргилию как-бы утешением самому: в появлении теней он видит, что он не покинуть высшею помощью на трудном пути, где он до этого находился в таком беспомощном состоянии (ст. 52 и далее), не зная, какое взять на нем направление». Ноттер.

67. Мы тысячу шагов прошли примерно,
A все еще их сонм от нас стоял
На перелет пращи из длани верной.

70. Когда ж они, к громадам твердых скал105
«К громадам твердых скал» (в подлиннике: a"duri massi Dell"alta ripa), т. е. к выступающим утесам, из которых сложена гора Чистилища.

Прижавшись, стали неподвижно, тесно,
Как тот стоит, кто в изумленье впал:106
«Они изумлены тем, что поэты идут в направлении, противоположном тому, какому следуют души и, стало быть, удаляются от входа в чистилище, как увидим ниже». Фратичелли.

73. – Род избранный, погибший благочестно!107
«Погибший благочестно» (в подлиннике: О ben finiti, o giа spiriti eletti), т. е. умершие с покаянием в грехах и с верой во Христа, a не так, как сам Виргилий, умерший, не зная веры Христовой». Ноттер.

Сказал Виргилий: – умоляю вас
Тем миром, что вас ждет в стране небесной, -

76. Куда, скажите, склоном подалась
Гора, где можно лезть на те громады?
Ведь всем узнавшим дорог каждый час.108
«Чем более человек познает, тем более дорожит он временем». Фратичелли, также Копиш.

79. Как по два, по три, агнцы из ограды
Идут за первым, прочие ж стоят,
Понуря робко головы и взгляды,

82. И где один, туда и все спешат,
Теснясь к нему, лишь станет он, и в кроткой
Покорности, не знают, что творят109
«Как в аду мы видели души, погрязшие в грехах, повсюду в борьбе и взаимной ненависти, так, наоборот, здесь души очищающихся находим во взаимном любовном общении, соединенными взаимно друг с другом. Действительно, любовь есть первый плод серьезного стремления к нравственной свободе». Штрекфусс.

85. Так, видел я, к нам подвигал не ходко
Счастливых стадо вождь в его челе,110
«Счастливых стадо» (в подлиннике: quella mandra fortunata); слово «стадо» поэт употребляет здесь в соответствие с сравнением толпы теней с овцами.

С лицом стыдливым, со скромною походкой.

88. И первый строй, заметив на земле,111
«Поэты повернули к душам, шедшим к ним слева (ст. 58); потому крутой склон утеса, который сначала был перед ними, теперь должен находиться от них направо». Филалет.

Что луч направо от меня разбился,
Так что я тень оставил на скале, -

91. Вспять отшатнувшись, вдруг остановился,
И сонм, за первым шедший по пятам,
Не зная сам – зачем, за ним столпился.

94. – Я без расспросов объявляю вам,
Что плоть на нем еще не знала смерти,
Вот почему он тень бросает там.

97. Не удивляйтесь этому; но верьте,
Что не без силы, свыше излитой,112
Т. е. Данте приходит сюда не самовольно, как Улисс (Ада XXVI, 112 и далее).

По тем стенам он мнит дойти до тверди.

100. Так мой учитель; их же честный строй:
– Вернитесь же: вон там гора поката,
И тылом рук нам подал знак немой.113
«И тылом рук» и проч. – обычный жест в Италии: «тыл руки обращен к другому лицу, и к нему направлены пальцы от того, который подает знак. Это означает, чтобы тот, кому подается знак, не ходил вперед, a повернул назад. Здесь тени подают этот именно знак, чтоб поэты, вместо того, чтобы приблизиться ко всходу на гору, удалились от него». Штрекфусс.

103. – Кто б ни был ты, в мир ищущий возврата,114
«Тень Манфреда, говорящая здесь с Данте, принимает его за своего современника, но Манфред умер незадолго до рождения поэта, почему этот последний и не узнает его (ст. 109)». Каннегиссер.

-
Мне тут один из них проговорил:
Взгляни, не видел ли меня когда-то?

106. Я, обернувшись, взор в него вперил:
Был белокур, красив с лица и стана,115
Король Сицилии Манфред, по словам Саба Малеспини (Historia Rerum Sicularum), был очень красив собой: «Homo flavus, amoena facie, aspectu plaeibilis, in maxillis rubeus, oculis sidereis, per totum niveus, statura mediocris».

Но бровь ему булат окровенил.

109. – Не знаю, кто ты, прямо, без обмана,
Сознался я. – Смотри ж! – он мне в ответ
И указал: в груди зияла рана.

112. И продолжал с улыбкой: – Я Манфред;
Я внук Констанцы, царский скиптр носившей!116
Манфред, из Гогенштауфенор, вступивший на престол неаполитанский и сицилийский после смерти отца своего, императора Фридриха II, был внук Констанции или Констанцы, супруги императора Генриха VI, отца Фридриха II. Мать Манфреда была Бьянка, графиня Ланчиа, любовница Фридриха ИИ, и, следовательно, он был незаконный сын императора. Красивый юноша, любивший роскошь и разгульную жизнь, и, как отец его, покровитель наук и искусств, Манфред постоянно находился в борьбе с церковью и с Карлом Анжуйским, вспомоществуемым папой Климентом IV, и, наконец, покинутый своими апулийскими вассалами, погиб в сражении при Беневенте (Ада XXVIII, примеч. к ст. 15–16), будучи незадолго до этого отлучен от церкви тем же папой Климентом.

Сходи ж, молю, когда придешь на свет,

115. К прекрасной дочери моей, родившей117
Дочь Манфреда от первой его супруги Беатриче, называвшаяся также Констанцей, была замужем за Петром, королем Арагонским. Вследствие этого брака Петр имел притязание на Сицилию, которою он и завладел после знаменитой Сицилийской вечерни (1282 г.). Констанца имела трех сыновей: Альфонса, Джьякомо и Федериго. По смерти Петра ему наследовали Альфонс в Арагонии и Джьякомо в Сицилии (1285 г.). По смерти Альфонса Джьякомо получил Арагонию, и несколько позднее Федериго – Сицилию.

Сицилии и Арагоны честь,118
«Сицилии и Арагоны честь». Обыкновенно принимают, что под этой похвалой Данте разумеет Федериго, короля Сицилии, и Джьякомо, короля Арагонии, но такому предположению противоречат те неодобрительные слова, какие употребляет поэт, говоря об этих монархах в двух местах своей поэмы, именно: Чистилища VII, 119–120 и Рая XIX, 136–138. Наоборот, в той же Чистилища 115–117, он с похвалою отзывается о первом сыне Петра, Альфонсе. Потому древние комментаторы думают, что под словами «Сицилии и Арагоны честь» разумеется здесь старший сын Петра, Альфонс Добродетельный. Того же мнения держится и Филалет, также Карло Троиа (Veltro allegorico di Dante), – тем более, что Альфонс вместе с отцом своим Манфредом воевал с Карлом Анжуйским. Но, с другой стороны, так как Альфонс никогда не носил короны Сицилии и к тому же умер очень рано, в 1291 г., то почти несомненно, что Данте, высказав сперва столь лестное мнение о Федериго и Джьякомо, затем, по неизвестной причине, изменил его. Известно, по крайней мере, что вначале он находился в самых дружеских отношениях к Федериго и даже был намерен посвятить ему свой Рай (о чем высказал монаху Иларию), так как этот принц всегда сильно благоприятствовал гибеллинской партии. По мнению Ноттера, такая перемена во мнении Данте произошла вследствие отказа Федериго принять на себя сеньорию гибеллинской Пизы после паденья Угуччьоне.

И ложь рассей, всю правду ей открывши.

118. Когда мне грудь пронзила вражья месть,119
Манфред просит поэта возвестить своей дочери, что он, несмотря на отлучение от церкви, находится не в числе осужденных в аду, и тем рассеять ложь иного об нем мнения. Манфред был отлучен от церкви за свое сопротивление папе, назначившему корону неаполитанскую и сицилийскую французскому графу Карлу Анжуйскому. Несмотря на папский интердикт, Манфред стал королем в 1260 г., но через шесть лет (1266) в сражении при Беневенто или Гранделла на р. Калоре потерял корону и жизнь, после чего королем стал Карл Анжуйский.

-
Я предался Тому в слезах страданий,
Кто всем прощает. Невозможно счесть

121. Моих грехов! Но размах мощных дланей120
«Невозможно счесть моих грехов!» (в подлиннике: Orribil furon li peccati miei). Флорентинский историк Малеспини, которым часто пользовался Данте, обвиняет Манфреда в убийстве своего племянника Генриха, в отцеубийстве, в убийстве брата Конрада IV и в попытках к убийству Конрадина. Кроме того гвельфский писатель Виллани обвиняет его и отца его Фридриха II (Ада X, 14 и 119), в эпикуреизме, в развратной жизни и даже в сарацинской ереси. Но все эти обвинения недоказанные и есть повод думать, что та часть хроники Малеспини, где говорится об этих преступлениях, подложна и внесена кем-нибудь из папской партии. Главный упрек против Манфреда есть тот, что он завладел сицилийской короной, обойдя законного ее наследника – племянника своего Конрадина.

У Благости безмерной так велик,
Что всех берет, кто слез несет Ей дани.

124. И если б понял смысл священных книг121
«Смысл священных книг» (в подлиннике: Se"l pastor di Cosenza…. avesse in Dio ben letta questa faccia – faccia, страница, лист книги), т. е. еслиб он понял смысл священных книг, где значится, что Господь всегда готов прощать обращающихся к нему грешников.

Козенцский пастырь, – тот, кого из злости
Климент на травлю вслед за мной подвиг,122
«На травлю» (в подлиннике: alla caccia); так выражается поэт для обозначения ярости архиепископа, преследующего своего личного врага даже за могилою. Историк Саба Малеспини употребляет это же слово для выражения добычи, доставшейся Карлу Анжуйскому после поражения Манфреда, часть которой он передал папе: «Ut autem гех Carolus…. de primitiis laborum suorum participem faciat patrem patrum, et de sua venatione (caccia, охота, травля) pater ipse praegustet, duos сегоferarios aureos etc… Clementi transmittit».

127. То и поднесь мои почили б кости
У Беневенто, во главе моста,123
После проиграннаго сражения при Беневенто труп Манфреда, снявшаго перед сражением с себя все свои королевския отличия, долго не могли найти на поле битвы; наконец он был найден с двумя ранами: одной на голове, другой в груди (ст. 108 и 111). Напрасно просили бароны короля французскаго сделать убитому почетное погребение. «Si, je ferais volontiers, si luy ne fut scommunié», отвечал Карл. Таким образом он был погребен во главе моста (in co"del ponte) y Беневенто; солдаты неприятельскаго войска сами воздвигли ему памятник, так как каждый из них принес по камню на его могилу. Но папский легат, архиепископ Козенцы кардинал Бартоломео Пиньятелли, личный враг Манфреда, не дал несчастному королю и этой бедной могилы. По повелению папы Клемента IV он приказал вырыть труп, чтоб он не осквернял, как отлученный, землю, принадлежащую церкви, и перенести его на границу Абруццо, где он и был, повидимому, без всяких почестей брошен, не погребенный, в долине, орошаемой рекою Верде (на что указывают ст. 130–132). Впрочем факт этот не вполне доказан; по крайней мере историк Рикордино Малеспини, сообщая об нем, прибавляет «si disse»; Виллани же списывает у Малеспини и прямо ссылается на Данте. В пользу Данте говорит и предание местных жителей на берегу Верде.

Под грудой камней на пустом погосте.

130. Теперь их моет дождь, во все места
Разносит ветр вдоль Верде, где истлеет124
«Верде» – «по древним комментаторам, боковой приток, впадающий в Тронто, недалеко от Асколи, и образующий на некотором протяжении границу между Неаполитанским королевством и Анконской областью. Позднее она называлась Марино, a теперь – Кастеллано. Несколько выше того места, где сливаются Тронто и Верде, при Арквата, в пограничных горах к Норчиа находится озеро, около которого, по мнению тамошних жителей, находится вход в ад. Очень может быть, что Пиньятелли, в своей злобе к Манфреду, именно потому и велел бросить здесь труп его. Другие, без достаточных причин, хотят видеть Верде в нынешнем Гарильяно и, вопреки Данте, полагают, что труп Манфреда был брошен около Чеперано». Карл Витте.

Мой бедный прах без звона и креста.125
«Без звона и креста» (в подлиннике: а lume spento, с погашенными свечами): отлученные от церкви погребались без всяких церемоний, sine cruce et luce, при чем гасили свечи.

133. Но их проклятье силы не имеет
Пресечь нам путь к божественной любви,
Пока хоть луч надежды сердце греет.

136. Но, правда, всяк, кто кончил дни свои126
Гвельфский писатель, современник Данте, Вилланине разделяет этого мнения; говоря о смерти отлученного от церкви Конрадина, он замечает, что душа его, вероятно, будет в числе погибших: «отлучение от св. церкви, справедливое или несправедливое, всегда страшно, ибо кто читает древние хроники, тот найдет в этом отношении много удивительных повествований. Чезари, сам священник, но принадлежащий к более позднему времени, соглашается, что и отлученный от церкви может быть святым через полное раскаяние». Ноттер. – «Нельзя не заметить в величественном изображении Манфреда у Данте кротость и сострадание к монарху, оказывавшему такое покровительство и любовь к поэтам». Копиш.

Под гневом церкви, если и смирится,
Пребыть обязан вне святой семьи,

139. Доколе тридцать раз не совершится127
«Подражание Энеиде, VI, 327, где говорится, что души непогребенных должны скитаться 100 лет, прежде чем перейдут через Стикс. Тридцать раз столько, насколько был отлучен – срок этот не основан ни на каком церковном постановлении и принять поэтом произвольно». Ноттер. Итак все те, которые не получили церковного отпущения, осуждены оставаться у подошвы Чистилища, в antipurgatorium, где еще нет места для настоящего очищения. Смысл тот: кто восстал против церкви, тот не может тотчас достигнуть истинного познания и раскаяния.

Срок отлученья, если только он
Молитвами по нем не сократится.128
Учение о предстательстве святых (intercessio) очень явственно высказывается повсеместно в Чистилище, равно и уверенность в том, что благочестивые молитвы живых много сокращают срок, по прошествии которого умершие становятся святыми (Чистилища VI, 37–39). В Италии и поныне молитвы о душах в чистилище очень свято соблюдаются.

142. Так утоли ж, коль можешь, сердца стон:
Открой Констанце, возлюбившей Бога,
Где зрел меня, a также тот закон:

145. Живые там помочь нам могут много.

Песнь четвертая

Преддверие чистилища. – Подъем на первый уступ. – Нерадивые. – Белаква.

1. Коль скоро скорбь, иль радость огневая
Охватят в нас одну из наших сил,
Тогда душа, с тем чувством вся слитая,

4. Как будто гасит всех движений пыл:
Вот тем в отпор, y коих мы читаем,
Что будто Бог нам душу в душу влил.

7. Вот потому-то, если мы внимаем
Иль видим то, что душу нам пленит, -
Бегут часы, a мы не замечаем:

10. Затем что в нас одна способность зрит,
Другая – душу в плен берет всецело;
Когда та бодрствует, в нас эта спит.129
В этих терцинах Данте опровергает мнение тех философов, которые утверждали, что в человеке не одна, но несколько душ. Именно, по мнению платоников, душа человеческая тройственна: вегетативная, сенситивная и интеллектуальная, или рациональная; при чем каждая из них занимает в теле свое особое место. Против этого возражал уже Аристотель. Фома Аквинский опровергал это мнение почти теми же словами, как и Данте: «Очевидно, что множественность души дело невозможное, уже потому, что если одна деятельность души сильно напряжена, то другая задерживается». Согласно с этим Данте принимает лишь одну душу, именно мыслящую или разумную; но вместе с тем приписывает ей многие силы и способности, частью внутренние, как ощущение боли (скорби) и удовольствия, частью внешние – при посредстве телесных чувств; нередко при этом душа вся отдается одной какой-нибудь способности или отдельной силе, так что кажется как бы связанною тою силой, тогда как отдельная сила, например сила слуха, действует непрерывно и свободно. «В этом», говорит Данте, «я сам убедился: пока душа моя занята была лишь тем, что я смотрел и слушал Манфреда, незаметно для меня протекло время». Каннегиссер. Филалет. Мнение о нескольких душах было осуждено, как еретическое, уже на восьмом вселенском соборе, и Фома Аквинский приводит против него одно место из блаж. Августина (Т. I, Quaest. 76, Art. III).

13. В сей истине я убедился зрело.130
«Т. e. сила, восприемлющая внешние впечатления – есть нечто иное, и нечто иное – полная сила души; первая связана с последней, и потому если эта последняя чем-нибудь внутренне сильно занята, то первая не воспринимает извне никаких впечатлений, хотя внешний мир постоянно лежит перед нею». Ноттер.

Пока внимал Манфредовым словам,
На пятьдесят уж градусов успело

16. Подняться солнце: я же только там131
Сфера неба делится на 360°, которые солнце кажущимся образом пробегает в 24 часа, следовательно 15° в час. Значит, теперь будет, если мы примем первый день замогильного странствования Данте:
27-е марта – 9 ч. 28 мин., или
7-е апреля – 10 ч. без 1 мин., или
10-е апреля – 10 ч. 8 мин.
Следовательно поэты шли вместе с Манфредом почти 2 часа.

Приметил то, где хором душ тех стадо
Нам крикнуло: – Вот, вот, что нужно вам!132
T. e. здесь подъем на гору, о котором вы спрашивали нас (Чистилища III, 76 и след.).

19. Щель большую заткнет в шпалере сада
Одним сучком терновым селянин,
Когда буреют гроздья винограда,133
Чтобы показать нам, как узка была щель в скале, по которой следовало им взбираться на горы, поэт сравнил ее со щелью в стене или ограде виноградника, которую повсеместно в Италии и в Германии заделывают ветками терновника, особенно осенью, когда начинает поспевать (когда буреют, quando l"uva imbruna) виноград, для защиты от расхищения. – Не без отношения к вертограду Христову здесь употреблено сравнение с виноградником, a узкостью пути, ведущего в него, намекается на слова Спасителя: «Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их». Матф. VII, 14.

22. Чем та тропа, по коей лез один
Я за певцом, сердечной полон боли,
Когда исчез отряд теней с долин.

25. Восходят в Лео, и нисходят в Ноли,
На Бисмантову лезут на одних134
«Лео» (или, собственно, Санлео, иначе Читта-Фельтриа) – город, расположенный на отвесной скале, недалеко от Сан-Марино, в местности Монтефельтро, откуда родом знаменитый гибеллинский род графов Монтефельтро. – «Ноли», – город на обрывистом берегу Riviera di Ponente, в Генуэзской области, между Финале и Савона. – «Бисмантова» – местечко, или деревенька (villaggia) на обрывистой горе, недалеко от Реджио, в Ломбардии.

Ногах; но тут потребны крылья воли, -

28. Тут я летел на крыльях огневых
Желаний жарких вслед за тем вожатым,
Что мне светил надеждой в скорбях злых.

31. Мы лезли вверх ущельем, тесно сжатым
Со всех сторон утесами, где круть
Просила в помощь рук и ног по скатам.135
«Поэты лезут теперь по самой нижней части горы чистилища, которая вместе с тем есть самая крутая. В начале эта часть горы все подымается вверх, как голая утесистая стена, на которую можно подняться лишь сквозь упомянутую узкую щель; потом достигают к весьма крутому, в 45°, склону (ст. 41–42), на который можно взобраться в любом направлении». Филалет.

34. И вот, едва успел я досягнуть
До высшего скалы громадной края, -
Куда, мой вождь, – спросил я, – держим путь?

37. А он: – Вперед, вперед, не отступая!136
«На пути к добродетели малейший попятный шаг может иметь плачевнейшие последствия». Ноттер.

Все вслед за мной стремись на верх хребта,
Пока найдем проводника из рая.

40. Гора была до неба поднята,
A склон ее был круче, чем с средины137
Угол полуквадрата равняется 45°. Крутизна горы не совпадала с средней линией, проведенной между горизонтальной и перпендикулярной линиями, но ближе подходила к этой последней; следовательно гора была круче, чем в 45°. «Так как астрономический инструмент квадрант уже во время Данте и прежде употреблялся для измерения высоты солнца, то Данте весьма знаменательно употребил это сравнение здесь, где идет речь о восхождении к духовному солнцу – Богу». Копиш.

Квадранта в центр идущая черта.

43. Я чуть дышал, когда сказал с вершины:
– О добрый отче! видишь? оглянись!
Я отстаю! Постой хоть миг единый.

46. A он: – О, сын! сюда хоть доберись.
И указал мне на уступ над нами,138
Для того, чтобы читатель, следуя за странствием поэта, мог наперед составить ясную идею о самой местности, надобно помнить, что путь, по которому идет Данте, все ведет узкою щелью к выступу, образующему вокруг горы ровную, узкую дорогу. Проходя по этой дороге, мы снаружи будем иметь пустое пространство воздуха, окружающего гору чистилища, с другой, внутренней стороны – утесистую стену, через которую крутая тропинка ведет в следующий выступ, или круг, опоясывающий гору. Следовательно гора Чистилища имеет форму адской воронки, но только опрокинутой. Как в аду воронка идет в глубь и при том становится все уже и уже, так воронка Чистилища, постепенно сужаясь, подымается к небу. Штрекфусс. Ноттер.

По этот бок горы торчавший вниз.

49. Так подстрекнут я был его словами,
Что лез ползком за ним до тех я пор,
Пока не встал на тот уступ ногами.

52. Тут сели мы, глядя с вершины гор
В ту сторону, откуда в путь пошли мы,
И радуя путем пройденным взор.139
«После счастливо совершенной дороги, если она была трудна и утомительна, мы с удовольствием смотрим назад. Но это удовольствие бывает еще сильнее, если дорога, как в данном случае, понимается в нравственном отношении». Ноттер.

55. Сперва я вниз взглянул на брег, чуть зримый,
Потом взглянул на солнце, изумясь,
Что слева мы лучом его палимы.140
В Европе, глядя на восток, мы имеем солнце с правой стороны. На противоположном, или южном полушарии, солнце должно было казаться Данте с левой стороны, или между ним и севером (ст. 59–60). Солнце он называет «колесницей света» (carro della luce).

58. Поэт вмиг понял, что я, весь смутясь,
Дивлюсь тому, что колесница света
Меж севером и нами в путь неслась,

61. И рек: – Сопутствуй ныне, как средь лета,
Кастор и Поллукс зеркалу тому,141
«Зеркалу» (specchio), т. с. солнцу. «Данте называет солнце зеркалом, точно так, как в Раю IX, 61, ангелы названы зеркалами. Они названы так потому, что, согласно с одним местом в его Convivio, Бог изливает свою силу творения частью прямыми, частью отраженными лучами; так называемые интеллигенции воспринимают его свет непосредственно, все же прочие существа лишь посредством этих первично-озаряемых интеллигенций (См. Рая VII, в конце). Солнце не принадлежит к числу интеллигенций, и потому оно лишь отражает, как зеркало, воспринятый от интеллигенций свет»… Каннегиссер.

Что вверх и вниз струят потоки света,142
Оно льет свет и вверх и вниз (su e giù del suo lume conduce), «потому что, по системе Птоломеевой, три планеты (Сатурн, Юпитер и Марс) находятся выше, три другие (Венера, Меркурий и Луна) – ниже солнца, и все они получают свет свой от солнца». Филалет.

64. То Зодиак вращался-б вслед ему
Совсем вблизи к Медведицам блестящим -
По древнему теченью своему.143
T. e. солнце представилось бы тебе отодвинутым еще далее к северу, чем ты видишь его теперь. Именно Близнецы (состоящие из звезд Кастора и Поллукса) находятся на два созвездия ближе к северу, чем Овен, в котором теперь стоит солнце. Если бы оно стояло в знаке Близнецов, т. е. если бы на северном полушарии оно приближалось к летнему солнцестоянию, то – хочет сказать Виргилий – отсюда, с горы Чистилища, зодиак, насколько он освещается солнцем, или, более ясными словами, тот путь, который проходит солнце в этом направлении, отодвинулся бы еще далее к Медведицам, т. е. к северу. Само собою понятно, что здесь представился бы глазам не самый зодиак, т. е. невидные днем созвездия его, каковы: Близнецы, Овен и проч., но только то место где они расположены на небе. Это последнее обстоятельство делает выражение, Данте не совсем понятным с первого взгляда. Ноттер. Филалет.

67. Чтоб то понять с сознаньем надлежащим, -
Весь сам в себе, вообрази Сион
С горою этой на земле стоящим,144
В этой терцине обозначается, что Сион, т, е. Иерусалим, и гора Чистилища – антиподы между собой. Сличи Чистилища 11, 1 и прим.

70. Чтоб горизонт имели с двух сторон
Один, но два различных небосклона:
И ты поймешь, что путь, где Фаэтон145
Т. е. эклиптика, по которой так неудачно некогда правил колесницею солнца сын Аполлона Фаэтон (Ада XVII, 107).

73. Так дурно шел, придется от Сиона
В ту сторону, и в эту здесь от нас,
Коль разум твой проникнул в смысл закона.

76. И я: – Учитель, верь, еще не раз
Рассудок мой, вначале столь смущенный,
Не понимал так ясно, как сейчас,

79. Что средний круг, в науке нареченный
Экватором, – тот круг, что ввек лежит
Меж льдом и солнцем, – здесь, по приведенной

82. Тобой причине, столько ж отстоит
К полуночи, насколько там Еврею
Он, кажется, в палящем юге скрыт,146
«Т. е. это по той причине, которую ты мне приводишь, a именно, что Сион и гора Чистилища совершенные антиподы, средний или промежуточный круг, называемый в астрономии экватором и всегда находящийся между льдом и солнцем, т. е. между летом и зимою (ибо лежит между тропиками), здесь, т. е. от горы чистилища, настолько же отстоит к полуночи, т. е. к северу, насколько там, т. е. на противоположном полушарии, для евреев, обитающих в Иерусалиме, он кажется обращенным к югу». Фратичелли.

85. Но знать желал бы, коль спросить я смею,
Далек ли путь? Так к небу восстает
Гора, что взор не уследит за нею.

88. A он на то: – Горы такой уж род,
Что лишь вначале труден к восхожденью.
A там, чем выше, тем все легче всход.147
«Человеческий разум (Виргилий) знает только то, что путь к добродетели становится все легче от упражнения и человек делается вполне добродетелен лишь тогда, когда добродетель становится ему в наслаждение». (Чистилища XXVII, 131). Ноттер. – «Здесь мы видим разницу между адскою воронкой и горой Чистилища: первая тем круче, чем глубже мы по ней спускаемся; эта же тем отложе и удобнее для восхождения, чем выше мы восходим по ней. Но и сверхестественная (божественная) сила помогает нам восходить по ней. В этом заключается глубокий смысл: как во зло мы погружаемся все с более ускоренной силой, так точно и доброе, вначале для нас трудное, от непрерывного упражнения становится все легче и легче, при чем все более и более содействует нам божественная благость; ибо «имеющему дастся и придастся». Филалет.

91. Итак, когда узнаешь по сравненью,
Что легче все тебе свой делать шаг,
Как в судне плыть рекой вниз по теченью, -

94. Тогда конец пути в жилище благ;
Там облегчишь и грудь свою усталу.
Молчи ж теперь и верь, что это так.

97. Лишь вымолвил мой вождь, как из-за валу,
Вблизи от нас, послышались слова:
– Ну, до того и посидишь, пожалуй.

100. Мы обернулись оба и y рва
Увидели, налево, риф громадный:148
«Этот утес (риф) находится слева от поэтов, к югу, так как они идут с востока на запад; иначе находящиеся за ним души не имели бы защиты от струившихся с севера солнечных лучей». Филалет. – «Самый утес имеет значение препятствия, поставляемого косностью в пути к усовершенствованию, а тень от утеса обозначает духовный мрак». Копиш.

Был не примечен нами он сперва.

103. Мы подошли, и вот в тени прохладной
Толпа духов стоит при той скале,
Как лишь стоит люд праздный, тунеядный.

106. Один из них, с истомой на челе,
Сидел, руками обхватив колени
И свесив голову меж них к земле.

109. – О, добрый вождь! Взгляни в лицо той тени!
Смотри, – сказал я, – как небрежно там
Сидит она, как бы сестрица лени.

112. Заметив нас, дух кинул взгляды к нам
И, по бедру лицо передвигая,
Сказал: – Вишь сильный! Полезай-ка сам.

115. Тут я узнал лицо того лентяя
И, хоть усталость мне давила грудь,
Я подошел к нему. И вот, когда я

118. Приблизился, он, приподняв чуть-чуть
Лицо, сказал: – Что? понял ли довольно,149
«Говорящая тень подслушала астрономический разговор между Виргилием и Данте; она насмешливо обращается к Данте, потому что исследования и стремления людей деятельных кажутся тунеядцам смешными и презренными». Велутелло.

Как солнце здесь налево держит путь?

121. Во мне улыбку вызвал он невольно150
Суровый Данте во всей поэме своей воздерживается от всякого юмора; но здесь, при изображении этого ленивого итальянца, он невольно улыбается в первый раз во всей своей поэме; во второй раз он улыбается в сцене встречи Виргилия со Стацием (Чистилища XXI, 109).

Движений ленью, краткостью речей,
И начал я: – Белаква, мне не больно151
«Белаква, родом из Флоренции, инструментальный мастер, приготовлявший особенно цитры, которые он отлично украшал резной работой, и отлично играл на них. Данте, сам великий любитель музыки, вероятно, хорошо знал его. Он отличался необыкновенною ленью». Бенвенуто да Имола.

124. Теперь подумать о судьбе твоей!
Что ж, здесь сидишь? Вождя ли ждешь у грота?
Иль жалко лень отбросить прежних дней?

127. A он: – О, брат! Кому тут лезть охота?
Ведь к мукам вверх тогда допустит нас
Господень страж, что там блюдет ворота,152
Чистилища IX, 78.

130. Как надо мной здесь небо столько раз,
Как много лет я прожил, круг опишет.153
Здесь видим второй род нерадивых. Первый род, скитающиеся у основания горы Чистилища, не радел об отпущении грехов своих вследствие сопротивления церкви; эти же души, пребывающие на первом уступе чистилища или в antipurgatorium, не сделали этого лишь по своему нерадению или лени. Первые должны дожидаться до впущения в чистилище 30 раз столько, сколько лет они прожили на свете, a нерадивые лишь столько лет, сколько прожили; следовательно препятствие к допущению в чистилище для этих последних гораздо меньше, чем для первых.

Я ж о грехах вздохнул лишь в смертный час.

133. Так пусть же те, в ком скорбь по мертвым дышит.
Спешат мольбой в том мире нам помочь;
A наша что? Ее Господь не слышит.

136. Но тут поэт стал удаляться прочь,
Сказав: – Идем. Смотри, как уж высоко
На полдне солнце, и стопою ночь

139. У тех брегов покрыла уж Марокко.154
«По мнению Данте, Испания лежит под тем же меридианом, что и и Марокко, т. е. 90° к западу от Иерусалима (Чистилища II, 1–3 и прим.); следовательно, гора Чистилища также лежит на 90° к западу от Марокко. Но так как теперь на Чистилище полдень, то в Марокко должна только что наступить ночь, или, как живописно выражается поэт, ночь стопой своей покрывает Марокко, лежащий на внешней окраине западной гемисферы». Филалет.

Ч истилище (пургаторий) , согласно католическому вероучению, - место, где души умерших грешников очищаются от не искупленных при жизни грехов. Догмат о чистилище был введён в католицизме в 1439 г., и подтверждён в 1562.

Согласно учению Римско-католической церкви о чистилище, крещёный человек, совершивший грех и получивший прощение или совершивший «простительный» грех, остающийся неотпущенным, как правило, подвергается «временному» наказанию здесь или в будущей жизни. Человек, умерший добрым христианином, однако отягощённый бременем подобных грехов, попадает в чистилище, то есть туда, где души претерпевают страдания за прегрешения, что даёт им впоследствии возможность попасть на небеса.

Согласно учению Западной церкви, эта истина подтверждается Писанием (Вторая книга Маккавейская 12:43-45) . Поскольку возможно приносить за умерших умилостивительную жертву, это должно означать, что их души не пребывают ни в аду, ни в раю, так как достигшие спасения не нуждаются в молитвах живых, а осуждённым на вечное проклятие такие молитвы не помогут. Таким образом, считается, что души умерших пребывают в таком месте, где молитвы ещё могут им помочь «разрешиться от греха».

Считается, что с началом Страшного суда чистилище вообще будет упразднено, однако до тех пор каждая душа останется в нем на тот срок, который необходим, чтобы она расплатилась за свои прегрешения. Живые могут помочь сократить этот срок себе и другим, принося «умилостивительные жертвы», благих дел (например, заказывая мессы) или получая индульгенции. Эту плату Бог учитывает, определяя сроки временного наказания.

Души в чистилище не могут избежать наказания. Однако, поскольку они умерли в мире с церковью и не находились в состоянии смертного греха, они продолжают любить Бога, а потому знают, что непременно окажутся на небесах после того, как завершатся их страдания.

Веру в чистилище традиция обнаруживает уже у ветхозаветных евреев. Это учение всегда принимала Католическая церковь, однако протестанты (Лютер и Кальвин) решительно отвергали его.

Православие отрицает существование чистилища. Согласно учению Православной церкви состояние душ умерших людей - временное ожидание вечной радости или вечных мук. При этом православные христиане считают, что всемилостивый Бог всё-таки может облегчить вечную участь грешников, и даже сделать их сонаследниками Царства небесного, если за этих грешников будут усердно молиться оставшиеся ещё в живых на Земле (их родственники или благочестивые знакомые) . Именно поэтому в православных храмах молятся за умерших, поминают их и принимают записки с именами усопших – Об упокоении их душ.

Задолго до официального принятия постулата о чистилище Данте подробнейшим образом описал структуру Чистилища в своей «Божественной комедии».

Концепция Чистилища в «Божественной комедии» Данте

Три святые добродетели - так называемые «богословские» - вера, надежда и любовь. Остальные - это четыре «основные» или «естественные».

Данте изображает его в виде огромной горы, возвышающейся в южном полушарии посреди Океана. Она имеет вид усеченного конуса. Береговая полоса и нижняя часть горы образуют Предчистилище, а верхняя опоясана семью уступами (семью кругами собственно Чистилища) . На плоской вершине горы Данте помещает пустынный лес Земного Рая.

Вергилий излагает учение о любви как об источнике всякого добра и зла и поясняет градацию кругов Чистилища: круги I, II, III - любовь к «чужому злу», то есть зложелательство (гордость, зависть, гнев) ; круг IV - недостаточная любовь к истинному благу (уныние) ; круги V, VI, VII - чрезмерная любовь к ложным благам (корыстолюбие, чревоугодие, сладострастие) . Круги соответствуют библейским смертным грехам.

Предчистилище

Подножие горы Чистилище. Здесь новоприбывшие души умерших ждут доступа в Чистилище. Умершие под церковным отлучением, но раскаявшихся перед смертью в своих грехах, ждут в течение срока, в тридцать раз превышающего то время, которое они пробыли в «распре с церковью».

Первый уступ. Нерадивые, до смертного часа медлившие с покаянием.

Второй уступ. Нерадивые, умершие насильственною смертью.

Долина земных властителей (не относится к Чистилищу)

• 1-й круг. Гордецы.
• 2-й круг. Завистники.
• 3-й круг. Гневные.
• 4-й круг. Унылые.
• 5-й круг. Скупцы и расточители.
• 6-й круг. Чревоугодники.
• 7-й круг. Сладострастники.
• Земной рай.

Божественная комедия. Чистилище Данте Алигьери

(Пока оценок нет)

Название: Божественная комедия. Чистилище

О книге «Божественная комедия. Чистилище» Данте Алигьери

«Божественная комедия. Чистилище» — вторая часть поэмы итальянского поэта и мыслителя Данте Алигьери.

В первой части автор рассказывает о своем путешествии по аду. Сопровождает его великий римский поэт Вергилий. Спутники проходят девять кругов ада, где встречают множество грешников. Причем за разные грехи следуют абсолютно разные наказания. Если же человек при жизни совершал разные грехи, карают его за самые серьезные. Данте отправился в ад неспроста, он жаждет повидать свою покойную возлюбленную – Беатриче. Правда, ее дух ожидает его в раю, но так просто туда не попасть.

Во второй части поэмы Данте и Вергилий оказываются в Чистилище. В этом месте тысячи грешных душ вымаливают прощение. В чистилище попадают только те грешники, которые раскаялись в совершенных грехах и получили шанс попасть в рай. Испытания, через которые проходят грешники, эквиваленты совершенным грехам. Так, ленивые при жизни люди вынуждены непрерывно двигаться. Чревоугодники страдают от голода, а гордецы склоняются под тяжестью каменных глыб.

Как только человек попадает в чистилище, ангел рисует на его лбу семь раз первую букву слова «грех». По мере прохождения испытаний буквы вытираются. В рай сможет попасть лишь та душа, которая очистилась от всех семи смертных грехов.

В ходе путешествия Данте не просто наблюдает за грешниками и их мучениями. Герой встречает знакомых людей, а также исторических личностей. Со многими из них он ведет разговоры о политике, литературе и религии.

«Божественная комедия. Чистилище» считается знаковым памятником итальянской и мировой литературы. Данте Алигьери потратил немало времени на написание своего самого важного произведения. Он назвал поэму комедией, а не трагедией только потому, что в те времена трагедией могла называться лишь «высокая» литература, написана на латыни. Свое произведение он написал на итальянском языке.

В поэме «Божественная комедия. Чистилище» автор изложил свое мировоззрение, а также обрисовал средневековое представление об устройстве мира и загробной жизни. Неудивительно, что многие литературоведы называют произведение Данте Алигьери средневековой энциклопедией научных, философских, политических и богословских знаний.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Божественная комедия. Чистилище» Данте Алигьери в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги «Божественная комедия. Чистилище» Данте Алигьери

Царица мать, ослеплена тоскою,
И ярости не в силах превозмочь,
Зачем себя, боясь утратить дочь,
Ты погубила собственной рукою?

Как допустить возможность исхуданья
У призраков, не знающих питанья?

Все к счастию душой стремятся жадно,
И их число чем более громадно,
Тем меньше доля каждого из них,
И зависть их терзает беспощадно.

Плененные того растенья лепестками,
Там пастыри овец становятся волками.
Взамен писанию церковный лишь декрет
Там изучается в усердии немалом —
И папою самим, и каждым кардиналом

Так и сердца, когда огнем в крови
Зажжется в нем желание любви,
Утолены бывают обладаньем.
Ошибочным поддавшись толкованьям,
Сколь многие распространяют ложь,
Что всякая любовь всегда похвальна!
Ошибку их отныне ты поймешь.
По существу чиста первоначально
В сердцах любовь, но если воск хорош,
То слепок все ж порою неудачен

Когда водой забвения не смыты
Воспоминанья — кайся же в вине!

Скачать бесплатно книгу «Божественная комедия. Чистилище» Данте Алигьери

(Фрагмент)

В формате fb2 : Скачать
В формате rtf : Скачать
В формате epub : Скачать
В формате txt :

Данте Алигьери

Божественная комедия

Чистилище

Перевел с итальянского размером подлинника

Дмитрий Мин

Песнь первая

Воззвание к музам. – Четыре звезды. – Катон.

1. Готовый плыть по во лнам с меньшей смутой,
Поднял свой парус челн души моей,
Вдали покинув океан столь лютый.

4. И буду петь о той стране теней,
Где очищается душа чрез звуки,
Чтоб вознестись в небесный эмпирей.

10. И слей с моею песнью тот напев,
Пред коим смолкла дев безумных лира,
В вас пробудившая бессмертный гнев! -

13. Цвет сладостный восточного сапфира,
Разлившийся в воздушной стороне
До сферы первой чистого эфира,

16. Восторгом взор мой упоил вполне,
Лишь вышел я вслед по стопам поэта
Из адских бездн, так грудь стеснивших мне.

19. Звезда любви, прекрасная планета,
Во весь восток струила блеск с высот,
Созвездье Рыб затмив улыбкой света.

22. Взглянув направо, созерцал я свод
Иных небес и видел в нем четыре
Звезды, чей блеск лишь первый видел род.

25. Играл, казалось, пламень их в эфире.
О, как ты беден, север наш, с тех пор,
Как блеска их уж мы не видим в мире!

28. Едва от звезд отвел я жадный взор
И к северу опять направил очи,
Где уж исчез Медведиц звездный хор, -

31. Вот – одинокий старец в мраке ночи
С таким в лице величьем, что сыны
Не больше чтут священный образ отчий.

34. Брада до чресл, сребрясь от седины,
Подобилась кудрям его, спадавшим
С его главы на грудь, как две волны.

37. Так озарен был лик огнем пылавшим
Святых тех звезд; что для моих очей
Он показался солнцем просиявшим.

40. – Кто вы? и как чрез мертвый вы ручей
Из тюрьм бежали вечной злой кручины?
Он рек, колебля шелк своих кудрей.

43. Кто вас привел? кто осветил пучины,
Когда вы шли из адской ночи вон,
Навек затмившей страшные долины?

46. Ужели ж так нарушен бездн закон?
Иль сам Господь решил в совете новом,
Чтоб шел в мой грот и тот; кто осужден?

49. Тогда мой вождь и взорами, и словом
Мне подал знак потупить очи в дол,
Склонить колена пред лицом суровым,

52. Сказав ему: – Неволей я пришел!
Жена с небес явилась мне в юдоли,
Моля спасти его в пучине зол.

55. Но если ты желаешь, чтоб я боле
Открыл тебе, что нам дано в удел, -
Я отказать твоей не властен воле.

58. Последней ночи он еще не зрел,
Но так к ней близок был своей виною,
Что обратиться вспять едва успел.

61. Как я сказал, был послан я Женою
Спасти его, и не было иных
Путей, как тот, где он идет за мною.

64. Я показал ему все казни злых
И показать теперь хочу то племя,
Что очищается в грехах своих.

67. Как шел я с ним, рассказывать не время;
Небесной силой осенен был я,
Тех подвигов мне облегчившей бремя.

70. Дозволь ему войти в твои края!
Свободы ищет он, которой цену.
Лишь знает тот, кто умер за нее.

73. Ты знал ее, принявший ей в замену
Смерть в Утике, где сбросил прах одежд,
Чтоб просиять в день судный. Не из плену

76. Бежали мы! Смерть не смыкала вежд
Ему, и в ад Минос меня не гонит.
Я из страны, где в горе, без надежд,

79. Тень Марции твоей поныне стонет
Все по тебе; о, старец пресвятой!
ее любовь пусть к нам тебя преклонит.

82. Семь царств твоих пройти нас удостой!
Весть о тебе я к ней снесу вглубь ада,
Коль ад достоин почести такой. -

85. – Мне Марция была очей отрада,
И в жизни той, он провещал в ответ,
Моя душа была служить ей рада.

88. Но ведь она в юдоли адских бед,
И ей внимать мне не велят законы,
Сложенные, как я покинул свет.

91. И если вас ведет чрез все препоны
Жена с небес, то льстить мне для чего?
Довольно мне подобной обороны.

94. Иди ж скорей и препояшь его
Осокой чистой и, омыв ланиты,
Всю копоть ада удали с него,

97. Чтоб спутник твой, туманом бездн повитый,
Не встретился с божественным послом,
У райских врат сидящим для защиты.

100. Весь остров наш, как видишь ты, кругом
Внизу, где волны хлещут в берег зыбкий,
Порос по мягкой тине тростником,

103. Затем что всякий злак, не столько гибкий,
Не мог бы там у бурных волн расти
И выдержать с волнами вечной сшибки.

106. Оттоль сюда не должно вам идти;
Смотри! уж солнце позлатило волны:
Оно укажет, где вам путь найти.

109. Тут он исчез. И, вставши, я, безмолвный,
Приблизился к учителю и там
Вперил в него мой взор, смиренья полный.

112. И он мне: – Шествуй по моим стопам!
Пойдем назад, куда долина горя
Склоняется к отлогим берегам.

115. Уже заря, со мглою ночи споря,
Гнала ее с небес, и я вдали
Уж мог заметить трепетанье моря.

118. Как путники, что, наконец, нашли
Путь истинный меж пройденными даром.
Так мы безлюдной той долиной шли.

121. И под горой, где спорит с дневным жаром
Роса и, скрытая под тенью гор,
Не вдруг пред солнцем улетает паром, -

124. Там обе руки тихо распростер
Учитель мой над многотравным дерном.
И я в слезах, потупя долу взор,

127. Поник пред ним в смирении покорном;
Тут сбросил он с меня покровы мглы,
Навеяны на лик мой адским горном.

133. Тут препоясал он меня осокой,
И вот, – о чудо! – только лишь рукой
Коснулся злака, как в мгновенье ока

136. На том же месте вырос злак другой.

Песнь вторая

Преддверие чистилища. – Ангел кормчий. – Казелла. – Катон.

1. Уже склонилось солнце с небосклона
На горизонт, его ж полдневный круг
Зенитом кроет верх горы Сиона.

4. И, против солнца обращаясь вкруг,
Из волн Гангеса вышла ночь с Весами, -
Чтоб, став длинней, их выронить из рук, -

7. Так что Авроры светлый лик пред нами
Из белого стал алым и потом
Оранжевым, состарившись с часами.

10. A мы все были на брегу морском,
Как тот, кто, путь утратя в мире этом,
Душой парит, a сам все в месте том,

13. И вдруг, как Марс, пред самым дня рассветом,
На западе, на лоне синих вод,
Сквозь пар густой сверкает красным цветом, -

16. Так мне блеснул (о, да блеснет с высот
Он мне опять!) над морем свет столь скорый;
Что с ним сравнить нельзя и птиц полет.

19. Чтоб вопросить о нем, на миг я взоры
Отвел к вождю; потом взглянул и – се! -
Уж он возрос и стал светлей Авроры.

22. Со всех сторон над ним во всей красе
Белело нечто; с белого ж покрова
Вниз падал блеск, подобный полосе;

25. Еще мне вождь не отвечал ни слова,
Как верхний блеск уж принял образ крыл.
Тогда поэт, познав пловца святого, -

31. Без ваших средств, смотри, как мчится к цели!
Наперекор всем веслам, парусам,
Парит на крыльях в дальнем сем пределе.

34. Смотри, как он вознес их к небесам!
Как режет воздух махом крыл нетленных!
Им не седеть, как вашим волосам!

37. Приблизясь к нам от граней отдаленных.
Пернатый Божий лучезарней стал,
Так что я глаз, сияньем ослепленных,

40. Не мог поднять. И к брегу он пристал
С ладьей столь быстрой, легкой, что нимало
Кристалл волны ее не поглощал.

43. Стоял небесный кормчий у причала;
В лице читалась благодать сама,
В ладье ж сто душ и боле восседало.

46. In exitù Israel от ярма
Египтян злых! все пели стройным хором.
И все, что писано в стихах псалма.

49. Их осенил крестом он с светлым взором;
Затем все вышли на берег, a он,
Как прилетел, так скрылся в беге скором.

52. Сонм пришлецов был местностью смущен;
Очами вкруг искал он, где дорога,
Как тот, кто чем-то новым удивлен.

55. Со всех сторон из Солнцева чертога
Струился день и тучей метких стрел
Со средины неба гнал уж Козерога.

58. И новый сонм, как скоро нас узрел,
Поднявши взор, сказал нам: Укажите:
Коль можете, путь в горний тот предел.

61. На что Виргилий: – Может быть, вы мните,
Что край знаком нам? Уверяю вас, -
В нас путников себе подобных зрите.

64. Сюда привел пред вами лишь за час
Нас путь иной, столь пагубный и лютый,
Что в гору лезть – теперь игра для нас.

67. По моему дыханью в те минуты
Заметивши, что я еще живой,
Весь сонм теней вдруг побледнел от смуты.

Данте Алигьери

Божественная комедия

Чистилище

Перевел с итальянского размером подлинника

Дмитрий Мин

Песнь первая

Воззвание к музам. – Четыре звезды. – Катон.

1. Готовый плыть по во лнам с меньшей смутой,
Поднял свой парус челн души моей,
Вдали покинув океан столь лютый.

4. И буду петь о той стране теней,
Где очищается душа чрез звуки,
Чтоб вознестись в небесный эмпирей.

10. И слей с моею песнью тот напев,
Пред коим смолкла дев безумных лира,
В вас пробудившая бессмертный гнев! -

13. Цвет сладостный восточного сапфира,
Разлившийся в воздушной стороне
До сферы первой чистого эфира,

16. Восторгом взор мой упоил вполне,
Лишь вышел я вслед по стопам поэта
Из адских бездн, так грудь стеснивших мне.

19. Звезда любви, прекрасная планета,
Во весь восток струила блеск с высот,
Созвездье Рыб затмив улыбкой света.

22. Взглянув направо, созерцал я свод
Иных небес и видел в нем четыре
Звезды, чей блеск лишь первый видел род.

25. Играл, казалось, пламень их в эфире.
О, как ты беден, север наш, с тех пор,
Как блеска их уж мы не видим в мире!

28. Едва от звезд отвел я жадный взор
И к северу опять направил очи,
Где уж исчез Медведиц звездный хор, -

31. Вот – одинокий старец в мраке ночи
С таким в лице величьем, что сыны
Не больше чтут священный образ отчий.

34. Брада до чресл, сребрясь от седины,
Подобилась кудрям его, спадавшим
С его главы на грудь, как две волны.

37. Так озарен был лик огнем пылавшим
Святых тех звезд; что для моих очей
Он показался солнцем просиявшим.

40. – Кто вы? и как чрез мертвый вы ручей
Из тюрьм бежали вечной злой кручины?
Он рек, колебля шелк своих кудрей.

43. Кто вас привел? кто осветил пучины,
Когда вы шли из адской ночи вон,
Навек затмившей страшные долины?

46. Ужели ж так нарушен бездн закон?
Иль сам Господь решил в совете новом,
Чтоб шел в мой грот и тот; кто осужден?

49. Тогда мой вождь и взорами, и словом
Мне подал знак потупить очи в дол,
Склонить колена пред лицом суровым,

52. Сказав ему: – Неволей я пришел!
Жена с небес явилась мне в юдоли,
Моля спасти его в пучине зол.

55. Но если ты желаешь, чтоб я боле
Открыл тебе, что нам дано в удел, -
Я отказать твоей не властен воле.

58. Последней ночи он еще не зрел,
Но так к ней близок был своей виною,
Что обратиться вспять едва успел.

61. Как я сказал, был послан я Женою
Спасти его, и не было иных
Путей, как тот, где он идет за мною.

64. Я показал ему все казни злых
И показать теперь хочу то племя,
Что очищается в грехах своих.

67. Как шел я с ним, рассказывать не время;
Небесной силой осенен был я,
Тех подвигов мне облегчившей бремя.

70. Дозволь ему войти в твои края!
Свободы ищет он, которой цену.
Лишь знает тот, кто умер за нее.

73. Ты знал ее, принявший ей в замену
Смерть в Утике, где сбросил прах одежд,
Чтоб просиять в день судный. Не из плену

76. Бежали мы! Смерть не смыкала вежд
Ему, и в ад Минос меня не гонит.
Я из страны, где в горе, без надежд,

79. Тень Марции твоей поныне стонет
Все по тебе; о, старец пресвятой!
ее любовь пусть к нам тебя преклонит.

82. Семь царств твоих пройти нас удостой!
Весть о тебе я к ней снесу вглубь ада,
Коль ад достоин почести такой. -

85. – Мне Марция была очей отрада,
И в жизни той, он провещал в ответ,
Моя душа была служить ей рада.

88. Но ведь она в юдоли адских бед,
И ей внимать мне не велят законы,
Сложенные, как я покинул свет.

91. И если вас ведет чрез все препоны
Жена с небес, то льстить мне для чего?
Довольно мне подобной обороны.

94. Иди ж скорей и препояшь его
Осокой чистой и, омыв ланиты,
Всю копоть ада удали с него,

97. Чтоб спутник твой, туманом бездн повитый,
Не встретился с божественным послом,
У райских врат сидящим для защиты.

100. Весь остров наш, как видишь ты, кругом
Внизу, где волны хлещут в берег зыбкий,
Порос по мягкой тине тростником,

103. Затем что всякий злак, не столько гибкий,
Не мог бы там у бурных волн расти
И выдержать с волнами вечной сшибки.